Но штатный психолог центра "Надежда", конечно, ничего не знала о мыслях своей подруги и Есения выбросила из головы  неприятные для себя размышления и прогулочным шагом направилась по одной из узких дорожек бульвара к ярко освещённому, гремящему резкими трамвайными перезвонами, проспекту.

4. Глава 4

    -    Еся, у нас ЧП! - Зоя Степановна тяжело дышала и обмахивалась потрёпанным журналом "Сканворды".
Сегодня на город опустилась непривычная жара, усиленная духотой и отсутствием ветра, и воздух в "Надежде", где на весь центр было всего три кондиционера, нагрелся до некомфортных показателей. Работы, как всегда, было много и Есении приходилось трудиться, периодически утирая выступающий пот со лба.
Петрову утром возили к окулисту, Семёнову - на УЗИ и к акушер-гинекологу на приём, а к мелкому Ивэну опять приходил вызванный для консультации невропатолог. И каждый из врачей выписал километровые рекомендации и подробные назначения, с которыми Есения сейчас и разбиралась.
    -    Стелла исчезла, - Зоя Степановна плюхнулась на покачнувшийся под тяжестью тела стул и скривила губы. Полное лицо женщины покраснело, над верхней губой выступила мелкая россыпь капелек пота.
    -    Так, спокойно. - Есения резко поднялась, обошла стол и вручила администратору стакан с водой. - Что случилось? Как это - исчезла? У нас же всегда заперто, на окнах решётки.
    -    Я обошла весь первый этаж и на втором девчонок поспрашивала - её никто не видел. Мальчонка, главное спит, а матери нет нигде. - Зоя Степановна развела руками. - Меня минут двадцать не было на месте, продукты принимать помогала, задняя дверь на распашку в это время, ты сама знаешь. Получается, Стелла тогда и ушла. Только не пойму, куда и зачем? Она же мальчишку своего из вида всю неделю не выпускала, ни на минуту не оставляла, тряслась над ним. А тут, вдруг, ушла...
Зоя Степановна замолчала и с удвоенной силой принялась обмахиваться несчастным журналом. Есения тоже притихла и задумчиво сложила руки на груди крест-накрест, постукивая указательным пальцем по предплечью.
Стеллу она видела утром во время традиционного обхода и позже, когда врач осматривал Ивэна. Было ли что-то странное в поведении молодой женщины? Вроде, всё, как обычно. Стелла всегда пребывала в состоянии нервного напряжения, даже прописанные ей достаточно серьёзные лекарства не особо помогали и сегодня она так же дёргалась и озиралась по сторонам, а когда на улице раздался резкий звук автомобильной сигнализации - метнулась к окну и, спрятавшись за шторой, долго рассматривала залитую солнцем улицу. К необычному поведению можно отнести разве что пристальное внимание, с которым Стелла иногда смотрела на Есению, особенно в моменты её общения с маленьким Ивэном.
Пронзительный взгляд первый раз медсестра заметила в момент осмотра Ивэна невропатологом. Мальчик тогда раскричался, увидев незнакомца, желающего дотронуться до него, но сразу успокоился на руках Есении и доверчиво прижался к груди, уже без страха наблюдая за усатым дядькой в белом халате. Есения сама раздела мальчика и усадила на пеленальный столик для осмотра, а Ивэн, хоть и боялся и несколько раз порывался заплакать, но, раз за разом оглядываясь на спокойную Есению, всё-таки сдержался.
    -    Зоя Степановна! - окрик из коридора вывел женщин из задумчивости.
    -    Я тут! - администратор откликнулась и, неуклюже поднявшись с места, доковыляла до двери и выглянула из медицинского кабинета. - Что случилось, Вер?
    -    Что за переполох на первом в карантинной? Рёв стоит, мамки бегают, вас ищут. - Глаза пятидесятилетней уборщицы Веры Ткаченко блестели жадным любопытством, но удовлетворить его немедленно не получилось.