— Я вхожу, — не предупреждая, проникла в комнату к Аврелии.

Красавица сидела возле зеркала и тщательно наводила макияж. Комната заполнена ароматом душистой воды и цветов. Элегантные и дорогие вещи услаждают взор входящего.

Красивая клетка подчеркивает значимость обитательницы.

— Это вы, бабуля Иола, — нежно улыбнулась девушка.

Сразу становится понятно, за что она носит один из самых высоких статусов в этом месте. Теплый взгляд лавандовых глаз излучает доброту. Нежные черты лица, делают образ невинным. Фарфоровую кожу... Омрачают синяки под глазами.

— Аврелия, — имя на язык не ложится.

Оно и понятно, в этом месте все имена ненастоящие, сценические. Большинство называются так, как хотят. У высших проституток, есть традиция принятия имени от первого клиента.

— Говорят, ты проклята, девочка, — подошла к кровати, прошаркала к окну и заметила тихо стоящую служанку.

— Бабуля, наши жизни уже давно прокляты. — голосок, как струна дрогнул, разнес слова и тут же умолк. Появилось желание еще раз тронуть инструмент, чтобы услышать завораживающее пение.

— Как давно родила? Почему ребенка не отдаешь? — мой вопрос был задан не для обличения виновной, а чтобы оценить реакцию на лицах юных девушек.

Аврелия удивленно приоткрыла рот, но быстро вспомнила о манерах и показала мне свою фирменную добродушную улыбку.

— Я не знаю о чем вы, — сладкие уста куртизанки.

Зато я теперь знаю в чем проблема.

— Как тебя зовут? — служанка побледнела и приготовилась упасть в обморок. Придержала нерадивую.

— Виви, — одернула прислугу куртизанка.

Девушка пришла в себя и тут же отвела взгляд прочь от своей госпожи. Ей было совестно признаваться, что из-за ее оплошности мои слова подтвердились.

— Почему дитя отцу не отдали? — я говорила ровно, безэмоционально и максимально сдержанно.

Я не их мать, и даже не сестра, чтобы обличать их в халатности к ребенку. Этим девицам трудно за собой уследить, что говорить о малыше.

— Его семье не нужна дочь. Максимум, что ждет мою малышку - это место прислуги подле отца. Я хочу найти для нее достойное и спокойное место. — красивая женщина наблюдает за мной.

— Поэтому ребенок все еще находится здесь, — сделала вывод. Мой взгляд упал на широкую кровать. — Когда приходил мужчина, он залез на ложе и разбудил малышку. Но... Чтобы дитя спало и не мешало вы его опаиваете чем-то.

Эх, старо мое тело, чтобы под кровати залезать, но именно там я нашла корзину и плотно укутанную в богатый отрез ткани малышку.

— Разбавленным вином, — Аврелия взяла малышку на руки.

— Беду принесешь своими действиями, — предупреждаю и строго смотрю в глаза девице.

Выглядит красавица высокомерно, но сейчас она больше похожа на мать. Куртизанкам нельзя любить, нельзя рожать и нельзя покидать пределы своего дома. На улице их считают обычными проститутками и не ведают о рангах и цене. У девушек нет своего угла и им приходится оплачивать комнаты в борделе, чтобы и работать, и жить.

— Не хочу своей девочке судьбу куртизанки, — тихо шепнула молоденькая мама. — Но и вечно битой в доме отца она ходить не будет.

— Есть много семей, которые мечтают о ребенке, — начала свое дело, о котором меня просили боги смерти.

— Иола, ты знаешь этих людей? — встрепенулась прелестница. Лавандовый взгляд впился в мое лицо, покрытое морщинами. — Сможешь пристроить?

— Я ничего просто так не делаю, — тронув нежную щечку малютки, закончила: — У всего есть плата. Жизнь за жизнь - равноценный обмен.

Чувствую, что Аврелия не врет о семье отца ребенка. Неблагополучно у него и с работой. Того и гляди обанкротится, в долги залезет. Ему ни к чему знать о пополнении.