Меня сносит с ног вихрем. Крепко зажмуриваюсь. Боюсь открыть глаза и увидеть свою смерть.

Только чувствую, как ветер бьет в лицо, будто я мчусь на немыслимой скорости.

Почему я не умираю? Не слышу хруста сломанных костей? Рычания? Ничего. Тихо.

Все же нахожу в себе смелость и поднимаю тяжелые веки.

Полыхающий огненный взгляд обжигает меня. Смотрю в глаза Мортону. А дальше — кромешная тьма. Я ничего не вижу, не слышу, не чувствую. Но почему-то кажется, что он в моей голове. Он шепчет что-то странное, неприемлемое. То, чего я никогда не хотела бы услышать от этого чудовища. От кого-то другого — да, но не от сильнейшего оборотня в клане, не от того, кто с легкостью может растоптать меня, как мошку.

— Ты теперь моя!

***

2. ГЛАВА 1

Два месяца назад

— Тебе там понравится, милая, — говорит мама, когда мы садимся в присланную за нами машину. Очень комфортный автомобиль с личным водителем в фуражке вызывает весьма двоякие эмоции.

Я смотрю назад через окно. Дом, в котором мы живем с мамой, уже продан. А сейчас он становится все меньше, пока машина движется вперед. А после и вовсе исчезает за поворотом.

Мне хочется верить словам мамы. Хочется чувствовать такую же радость, что и мама. Однако я настроена скептично.

Моя мама, Амалия Андреевна, совсем недавно выходит замуж за бывшего коллегу. Они не видятся много лет, а тут — два месяца назад случайно встречаются на вечеринке у общих знакомых. И все, по словам моей мамочки, чувства берут верх над разумом.

Мой отчим Роберт мне нравится. Высокий, обходительный, умный, обаятельный для своего возраста — он сразу находит общие темы для бесед со мной. Больше всего мне нравится то, что Роберт не претендует на звание лучший отец года, не старается подкупить меня, хотя, так оно и есть, если посмотреть на шикарное авто, на те подарки, что появляются у мамы, на фотографии Роберта и нового особняка, где, по словам мамы, теперь будем жить мы одной дружной семьей: Роберт, мама, сын Роберта Алан и я.

Нас четверо, и мне крайне сложно принять тот факт, что наша семья увеличивается вдвое.

Впрочем, даже на это я согласна, ведь мама действительно счастлива с Робертом.

Меня пугает иное.

Вместе с новым домом у меня появляется и новая жизнь. И я пока не знаю, чем мне все это грозит, ведь семья моего отчима — двуликие.

— Надеюсь, — вздыхаю я и усмехаюсь, — если меня там не съедят.

Мама возмущенно фыркает, я отворачиваюсь к окну, лениво изучаю пейзаж за окном.

Мы едем долго. За те часы, что наша машина мчится по трассе, я успеваю уснуть, проснуться, надоесть маме с вопросами.

— Почти приехали, — подает голос молчаливый водитель, а я прилипаю взглядом к окну.

За высокими деревьями почти ничего не разобрать. Кажется, будто узкая дорога прорубает густой лес. Здесь красиво, мама права. Но есть что-то жуткое в этой первобытной и, на первый взгляд, не тронутой человеком природе.

Дорога внезапно упирается в развилку. Водитель снижает скорость и поворачивает направо. И спустя несколько минут и вовсе останавливается перед резными кованными воротами.

Два охранника-амбала кивают. Я чувствую их любопытные взгляды даже через тонированное стекло. А мама всем дружелюбно улыбается.

Наш автомобиль пропускают без вопросов. Из дома с широким крыльцом нам навстречу выходит Роберт. Мама первой выбирается из салона автомобиля, а я выхожу следом. Раскинув руки, отчим подхватывает мою маму.

Одной рукой Роберт приобнимает и меня за плечи.

— Как добрались? Без происшествий? — интересуется он.

Мама начинает рассказывать все, начиная с того, как мы покуем вещи, заканчивая тем, сколько остановок мы делаем по пути сюда. А я вздыхаю, качаю головой. Мою маму нужно просто любить, потому что от ее болтовни, порой, пухнет голова. Должно быть, Роберт ее тоже очень любит, потому что широкая улыбка не сходит с лица двуликого. .