Он сначала, нахмурившись, посморел на меня, а затем, почувствовав запах, отпрянул, закрыв рукавом нос.

— Откуда вы здесь? — он внимательно проверил улицу в обе стороны, будто пытаясь понять, с какой стороны я пришла.

Я еле удержалась от того, чтобы улыбнуться — смотри-не смотри, а не увидишь, я ж буквально с неба упала. Ну ладно, с дерева. Надо было сделать невинные глазки… Хотя нет, лучше было глаза ему не показывать. А вдруг запомнил?

— Ну я эта, как его, — я “скромно” потупила взгляд, — упала.

— Откуда? — кажется, в этот момент даже запах перестал его сильно сбивать.

Ищейка он всегда остается ищейкой. Главный инквизитор сделал шаг вперед, а мне пришлось попятиться.

— Так это. Я, Вашество, котенка с дерева снимала, — ещё шаг назад, и я была все ближе к тени соседнего дома.

— Какого котенка? С какого дерева?

Захотелось закатить глаза от этих вопросов. Как будто деревьев тут куча.

— Вон он, сами гляньте, — я запрокинула голову и ткнула пальцев вверх, в крону.

Инквизитор поднял голову, а я, как могла бесшумно скользнула в тень и быстро скрылась за углом. Мыло оказалось очень кстати, жаль, конечно, что я не вся им вымылась. Но вероятности, что он теперь меня найдет почти не оставалось.

Прошло несколько минут, ничего не поменялось. Приближающихся шагов не было. Я выдохнула и неспеша пошла в сторону центра.

Добираться к главной площади по крышам было намного проще и быстрее. Но даже в сумерках, особенно после встречи с господином инквизитором, совсем не вариант. Поэтому я пробиралась через толпу, которая, к счастью, предпочитала расступаться при моем приближении, чем нюхать амбрэ от моего мыла.

Все подъезды к городской площади были заставлены повозками, в которых сидели и томно вздыхали молодые девы на выданье. А на самой площади около огромной доски с объявлениями, под двумя большими фонарями, толпились слуги, которые пытались подобраться поближе.

Через месяц после дня Вселюбящей Праматери начинались отборы невест для завидных холостяков королевства. В этом году в списке женихов столицы был сын Советника, который не нашел себе пару на трех предыдущих отборах, пожилой вдовец-Канцлер и, ко всеобщему удивлению, Главный инквизитор.

Любопытство подтолкнуло меня тоже влезть в толпу, посмотреть и послушать, о чем же треплются в народе.

— Говорят, девушка какая-то на празднике его сердце украла, — болтала вылощенная служанка в накрахмаленном переднике и белоснежном чепце.

— Не придумывай, у него и до этого сердца не было, — отмахнулась другая, в полностью черном платье, немного сутулая и с губами-пирожками. — Говорят, он его за свой дар отдал.

— Не за дар, а за артефакт особый, который ему на пару его укажет, — проскрипела старуха с кривой клюкой справа от меня. — Инквизитор его больше жизни бережет. А жениться ему король приказал.

— А я говорю, девушка там была. Инквизитору ее сама Праматерь послала. Да только сбежала девушка, не захотела за него замуж, — снова влезла служанка в белом переднике.

— Правильно, кто ж в своем уме за него замуж-то пойдет, — буркнула я себе под нос, но меня услышали.

— Пойдут! Еще как! Он же второй после короля! Вон, смотри, список какой уже там… — старуха ткнула в огромный свиток под объявлением от инквизитора. — Только условие у него есть хитрое. Парную часть для браслета надо принести.

Неужели инквизитор думал, что я вот так вот просто приду и заявлю: “Здрасте, вот моя половина, это я вас ограбила, берите меня в жены!” П-ф-ф-ф…

— Ага, моя госпожа уже ходила к ювелиру, но у того такая очередь из девушек, что даже соваться нечего… — весело проговорил невысокой молодой паренек с большими, торчащими как у кролика, зубами. — А предоставить браслет нужно уже через три дня, на балу. Он будет проверять, подходит ли к его половине.