Прошло ещё несколько десятилетий. Философы стали ещё более осторожными. «Истина» – «категория философии и культуры, обозначающая идеал знания и способ его достижения (обоснования)»[13]. Настолько абстрактно, что под это определение подпадает всё. И всё можно отвергнуть. В этом смысле обращает на себя внимание последнее слово – «обоснование». Избрал «верный» способ обоснования – получил истинное знание; избрал неправильный способ – и истина растворилась, исчезла.

Приведу ещё одно «словарно-энциклопедическое откровение»: «истина» – «понятие, подвергающееся своего рода деонтологизации в неклассической философии»[14]. Вряд ли можно понять этот тезис без специальных дополнительных пояснений. В переводе же на понятный русский язык это означает приблизительно следующее: истины нет, её и не может быть; есть только различные интерпретации факта, события, явления. К чему это может привести (и постепенно уже приводит) в праве, покажу чуть позже. Это типичная позиция постмодернизма, который приходит (по сути дела, уже пришёл) на смену идеологии либерализма. Для постмодернизма истины как таковой не существует. Всё, что говорит и делает человек, – истина. Миллионы людей – миллионы истин. Человек в этой мешанине также исчезает. Он превращается в никому не нужный и никому не интересный винтик. Очень часто – в винтик со сбитой резьбой, но это исключительно его, винтика, проблемы.

Философия постмодернизма загоняет проблему изучения истины (как, впрочем, и многие другие проблемы) в тупик: истины нет, по знать её невозможно. Тогда зачем вообще что-то изучать и стремиться к познанию? И зачем тогда вообще человеку жить? Отсюда и фрустрация, и суицид, и массовая паранойя, и многие другие прелести свободного общества. Вот к чему приводит безобидное, казалось бы, занятие поиска истины. Конечно, причинные связи не такие линейные, но они есть и они зримо просматриваются.

Справедливости ради следует отметить, что словарно-энциклопедические подходы – это ещё не вся философия. Сегодня существует достаточно большой объём современной философской литературы, в которой идеи постмодернизма не являются превалирующими и даже не очень заметны. И это тоже показатель. Обычно в словарях и энциклопедиях отражаются самые последние достижения и описываются господствующие позиции, а остальные упоминаются, если в этом есть нужда. У нас в последнее время получается по-другому. Но это уже иной вопрос, хотя и он, как мы видим, имеет отношение к поиску истины.

Ещё одно общее замечание. Большинство авторов, определяющих истину, подчёркивают её адекватное отражение объективной реальности. Вроде, всё верно. Но вот уже несколько десятилетий, как мы имеем дело, в том числе, и с виртуальной реальностью. Это тоже реальность, но совсем другая. Как быть с ней? Возможно ли её адекватно отразить в нашем сознании и получить некое новое знание? Будет ли это знание истинным?

А как было раньше с ответом на вопрос: «Что есть истина?»

Как я уже отмечал, философы всегда обращались к проблеме истины и истинного. С древнейших времён до наших дней.

Например, Секст Эмпирик, выдающийся античный философ конца II – начала III века, последний представитель античного скептицизма, много внимания уделял этой проблеме и даже составил весьма подробный обзор взглядов на неё своих предшественников (Ксенофан, Ксениад, Анахарсис, Протагор, Горгий и др.)