– Ах, да… Не справочник, а книжку, помнишь, ту самую, в которой есть автодорожные правила, чтобы на права сдавать. Помнишь, ты мне ее еще показывала вчера?

– Хорошо, Власта, я возьму. Только ты не опаздывай, а то надо же еще билеты взять на электричку.

– Ладно. Договорились, – ответила Света.

– Хорошо, до встречи. Пока.

Ровно в пятнадцать часов на выходе из метро «Площадь Ленина» появилась Света.

– Молодец, – обрадовалась ждавшая ее уже пять минут Власта, – а я уж и волноваться начала – не опаздываешь ли ты?

– Да нет. Меня мама задержала. Вот, посмотри, сколько пирожков с собой взять заставила, – ответила Света, приоткрыв при этом пакет.

– О, как здорово! А с чем пирожки-то?

– Да вроде с капустой одни, а которые поподжаристей – с повидлом.

– Во! Я и люблю больше всего с повидлом. Горячие еще, – сказала Света, откусив с аппетитом кусочек мягкого пирожка, зажмурив при этом от сладкого удовольствия глаза, отчего ее лицо приобрело смешное выражение.

– Ты чего улыбаешься? – спросила Света.

– Да видела бы ты сейчас свою рожицу.

– У кого это «рожица»?

– Да пошутила я, пошутила. Ты же знаешь.

– А… а то смотри – одна поедешь к себе на дачу, – сказала Света.

– Ну, прости, прости – не сердись. Пошли лучше за билетами, а то сейчас вообще никто никуда не поедет.

– А время-то сколько?

– Да уж десять минут, как мы с тобой стоим болтаем.

– Так чего же ты? Побежали быстрей! Электричка вот-вот отправится.

– А билеты?

– Не успеем уже купить, бежим.

И схватив за руку Свету, Власта потащила ее за собой в электричку, стоявшую на платформе.

Летние дни августа были на удивление жаркими для питерской погоды. В движении времени ни взрослые, ни дети не замечали близкое наступление сентября. Все также неслись пригородные электрички, увозя дачников к своим огородам; веселые компании – проводить последние дни жаркого лета на чьей-нибудь даче.

– Власт? А, Власт? – тихо спрашивала Света подругу, легонько толкая ее локтем.

– Чего тебе? – не отрываясь от газеты, недовольно ответила подруга. – Ты же видишь, я читаю.

– Потом может быть поздно, – не отставала от Власты Света, – он, может быть, скоро выйдет.

– Кто? – спросила Власта, оторвавшись от газеты.

– Он, – завораживающим шепотом, словно под гипнозом, говорила Света, глядя на сидящего впереди симпатичного светловолосого парня, слушающего плеер. Молодой человек был худощавого телосложения, одет в синие джинсы, в голубую с коротким рукавом рубашку, в белых кроссовках. Лицо его было серьезным, но в то же время романтичным, романтичность придавал взгляд молодого человека, устремлявшийся время от времени вдаль пролетающих пейзажей за окном электрички. Его тонкие губы, средней величины голубые глаза, прямой нос и этот глубокий задумчивый взгляд в целом придавали лицу некую мужественность, харизму, создавая мягкий тон его обаяния, которое окутало Свету неведомой пеленой теплоты, добра и доверия, доверия к нему, желания быть с ним. Из-за жары и духоты в вагоне электрички три верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты.

«Вот бы прильнуть на эту загорелую шею так, чтобы услышать, как бьется его сердце!» – помечтала Света. Неожиданно ее грезы прервались:

– Хм… ничего особенного, – просто констатировала Власта, принимаясь вновь за газету.

Света вздрогнула, поймав себя на том, что очень даже нескромно пялится на этого парня.

– Да подожди ты! – сказала Света, придя в себя.

– Слушай! Отстань, да? Я газету читаю, а в нем нет ничего особенного. Не трать время и не порть его мне, – жестко закончила Власта, отвернувшись к окну и прищурив правый глаз от яркого солнца.