Итак, нам предлагаются на выбор два изначально логически равноценных онтологических подхода, исходящих из разных оснований: (1) постулирование элементарной вещи/частицы (без уточнения, из чего она состоит) с последующим описанием всяких вещей как пространственных структур из этих частиц; и (2) постулирование элементарного события (без уточнения, что там изменяется) и представление всякого объекта в виде потока событий. Даже на первый взгляд, без уточнения логики построения онтологий, выбор представляется очевидным: взяв в качестве исходного кирпичика вещь, ничего другого, кроме вещи, и не построишь. Жизнь, мышление, духовная деятельность не складывается из вещей, не раскладывается на кирпичики, и именно понимание того, что значительная часть нашей действительности просто непредставима в виде пространственно локализованных вещей или их структур, а явлена в виде систем событий, побудило обратиться к событийной онтологии. Ну а сами вещи вполне себе разложимы на события, представимы как структуры событий, как нечто фиксируемое, оформляемое, конфигурируемое (и снаружи, и изнутри) событиями.

Необходимо отметить еще одно возможное понимание события – как акта восприятия объекта в сознании субъекта. По сути, вещь для субъекта есть локализованный в пространстве комплекс предикатов, различений, и каждое из этих различений возможно трактовать как событие. С этой позиции вещь в действительности субъекта выступает как фиксированный в «сейчас» комплекс событий. Причем событие в этом комплексе следует понимать как не нагруженное содержанием: событие различения цвета (красного или синего) не есть «красное» или «синее» события – это просто события (ну как счетные единицы, которые имеют смысл независимо от того, что мы считаем, яблоки или груши). То есть событие в сознании субъекта следует понимать как локализованное во времени единичное, элементарное различение. И понятно, что при таком подходе феноменологическое пространство сознания мы должны строить не из вещей, а из событий – первичной данностью в сознании является событие, а не вещь. И сразу же необходимо отметить, что в этой первичной данности и феномены, и ноумены изначально выступают в одинаковом онтологическом статусе – как множества событий различения, что безусловно соответствует релятивистскому подходу.

При обсуждении отношения события и сознания можно опуститься и на самый элементарный уровень, к начальному отношению субъекта и объекта, понимаемых как нечто различающее и нечто различенное. Так вот, первым различенным и одновременно самым непосредственным, неопределенным, бессодержательным, самым очевидным объектом для субъекта, будет само первичное различение – просто чистое различение без уточнения, чего это различение. И это различение, безусловно, следует трактовать как событие (ну не вещь же). Здесь даже уместно вспомнить Гегеля, у которого результатом первого логического синтеза после постулирования чистого бытия и его отрицания в ничто является становление, то есть, по сути, чистое событие – еще до и вне всяких вещей, событие перехода чистого бытия в ничто и обратно.

Итак, и с вполне физикалистской позиции, позволяющей описать вещи (пространственные системы) как последовательности событий, и со стороны сугубо философского анализа субъект-объектных отношений, мы получили представление о Мире как о системе событий – универсуме событий. При этом, освободившись от постулирования вещи, мы избавились (в полном согласии с принципом нейтрального монизма) от необходимости исходной привязки событий к каким-либо онтологическим уровням: и физические, и биологические, и ментальные события представляются как системы исходно онтологически нейтральных элементарных событий. К какому уровню будет отнесено событие, зависит (в соответствии с релятивистским подходом) исключительно от позиции субъекта, различающего это событие. К примеру, событие удара футболиста по мячу в зависимости от уровня рассмотрения можно описать и как физическое, и как физиологическое, и как социально-спортивное, и даже как эстетическое. То есть каждый раз мы имеем дело с субъектной интерпретацией некоторого фрагмента универсума событий, исходно не имеющего никакого онтологического статуса. Так, рассматривая некоторую ограниченную последовательность событий органического синтеза, мы вполне можем иметь дело как с реакцией в пробирке, так и с фрагментом сложного биологического процесса в клетке мышцы, реализующего бег гепарда – на уровне событий химического взаимодействия эти ситуации неразличимы. А «сузив» свой взгляд на поток событий до ядерных взаимодействий, мы уже не сможем отличить неорганическую реакцию от органической.