– Не драматизируй, Леха! – оказавшись уже рядом «со стройными ножками» прокричал я. – Наши мрачные будни – это же светлое будущее наших отцов!

 Побывать на Иссык-Куле для меня всегда было в радость. Даже местный небосвод, отороченный заснеженной кромкой гор, окружающих озерную котловину, виделся мне здесь выпуклее, выше, его синева была более сочной, и воздуха здесь, казалось, было больше, чем где-либо.

 Тридцать восемь километров от Каракола до районного центра Кызыл-Су рейсовый автобус ехал полтора часа, останавливаясь как обстоятельный пес, почти у каждого придорожного столба.

 Бывали ли вы в старых селах Киргизии? Достопримечательностей в Кызыл-Су, как и во многих других провинциальных городках и поселках просто не было. Малолюдные окраинные улицы со шпалерами столетних тополей, прихотливые переулки с саманной постройки домами за глухими, часто неухоженными заборами. Мелькнет иной раз из-за калитки лицо любопытного и тут же скроется навсегда из твоей жизни. И дальше по улице – пыльная зелень тополиных крон, разделенная у верхушек голубой полоской неба, провинциальная безмятежность, скука! Ближе к центру Кызыл-Су впритык к шумной центральной улице имелась площадь с небольшим базаром, окруженная разнокалиберными магазинчиками. Были здесь и непритязательный ресторан – неказистое, длинное и скучное здание, построенный из бетонных блоков торговый центр – незатейливый образчик советской архитектуры, за коробко которого, чуть в глубине пряталось фундаментальное по здешним меркам здание районной администрации.

 Неподалеку от площади находился и районный отдел внутренних дел. Начальником уголовного розыска здесь работал мой давний приятель капитан Марат Молдокулов – сибарит, хитрован и редкая умница.

– Товарищи, э-э, господа офицеры! – грозно рыкнул появившийся вдруг у окошка дежурной части Марат и покосился на сотрудников, застывших за стеклянной перегородкой.

– Ка-акие лю-юди! – растягивая слова, заерничал Молдокулов, оглаживая меня взглядом. – Какие люди, а?! – посуровел он голосом и, испепеляя глазами растерявшуюся, стоявшую навытяжку дежурную смену, выразительно указал пальцем в беленый потолок.

 Дежурный – немолодой уже киргиз в затасканной форме старшего лейтенанта, решил, наверное, что нагрянуло какое-то столичное начальство, ну, не меньше полковника – чин для заштатного райотдела сопоставимый разве что с небожителем.

– Вольно, – смиловистился над дежурным и его помощником Молдокулов. – Повнимательнее надо быть во время дежурства! – последовала обязательная начальственная клизма.

– Извольте, Павел Алексеевич, – раскорячился он в почтительном полупоклоне передо мной, – к нам в апартаменты!

 Апартаменты капитана представляли собой десять квадратных метров, тесно заставленных казенным, сильно потрепанным мебельным ассортиментом.

– Стало быть, ты уже заместитель начальника РОВД? А майора когда дадут? – порадовался я, заметив табличку на двери приятельского кабинета.

– Два месяца назад назначили. А звание? Не бери в голову! – небрежно махнул рукой Молдокулов, хотя по довольной гримасе его было заметно, что назначением и перспективой стать майором он был доволен.

– А подчиненных-то, зачем пугаешь, капитан? – с удовольствием рассматривал я приятеля.

– А, чтоб жизнь медом не казалась! – вызверился вдруг Молдокулов. – Ты посмотри, какая у дежурного форма? Он ведь как получил ее, так ни разу и не снимал: чтобы все видели, кто перед ними! Лет десять не снимал! Башкарма^>21, твою мать! Работали бы с таким же усердием! А-а! – в сердцах снова сделал он отмашку.