Эти проблемы указывают, насколько биология социально конструируется через культурное понимание и может быть использована для обеспечения иллюзии незыблемости социальных отношений. Антропологи полагают, что в культуре Европы и Нового Света биология воспринимается как «природа», важный феномен, стоящий вне общественной жизни [Strathern, 1992a]. Следовательно, когда разрабатываются новые «факты» в рамках научной парадигмы, такие как возможности тестирования ДНК, чтобы идентифицировать происхождение ребенка, то это считается подтверждением «истины», которая всегда существовала, даже если заинтересованные люди о ней раньше и не догадывались [Carsten, 2004].

В то время как большинство обществ признает различие между связями, которые «даны», или имеют аскриптивный характер, и теми, которые «возникли искусственно», или были достигнуты, в западных странах это различие приравнивается к различию между связями, которые основаны на кровном родстве, и теми, которые были выбраны сознательно [Ibid.]. Антропологические исследования семьи и родства по всему миру раскрывают многообразие культурного понимания человеческой телесности, в том числе биологической репродукции и родительства, а также представлений о том, как связаны биология и родительство (см., например: [Riviere, 1985; Shore, 1992]). Представления об устройстве, актуальности и значимости биологического родительства и генетических связей не являются универсально значимыми.

В современных развитых обществах достижения репродуктивных технологий еще больше осложнили связь между биологией и родительством, вмешиваясь в процессы воспроизводства с целью предотвратить его или, наоборот, облегчить. Методы репродукции включают искусственное оплодотворение (ЭКО), донорство половых клеток и суррогатное материнство. В некоторой степени достижения в репродуктивной технологии позволили создавать семьи без биологической обусловленности, в том числе для однополых пар, хотя гендерные разделения труда и власти, видимо, по-прежнему сохраняются. Это порождает фундаментальные правовые и политические вопросы, касающиеся опеки, заботы и поддержки детей, а также юридических определений материнства и отцовства [Shore, 1992; Strathern, 1992b]. Тем не менее, как было отмечено выше, в то время как технологические знания могут привести к вмешательству в процессы репродуктивного воспроизводства, в западных обществах биологические связи тем не менее сохраняют свое исключительное значение.

Евгеника, социобиология и эволюционные подходы в психологии рассматривают социальное поведение и чувства как имеющие биологическую природу и восходящие в своем происхождении к реакциям и эмоциям, которые складывались в обществах охотников-собирателей и были приспособлены для выживания людей и их потомства. Критика подходов, отдающих биологии приоритет в происхождении социального, сосредоточена на ненаучных методах и упрощенных выводах, лежащих в основе таких работ. Биология может быть востребована для понимания людьми происхождения семьи и семейных отношений и в этом качестве встроена в семейное право и политику в странах Европы и Нового Света, но культурное понимание природы генетических связей и биологического родительства в других странах отличается культурным разнообразием. Наука может осложнить связь между биологией и семьей через развитие репродуктивных технологий, но может и усилить важность генетических связей (например, с помощью проверки ДНК). Последние биосоциальные исследования были направлены на изучение взаимодействия между физиологическими феноменами и социально обусловленным поведением и чувствами.