Состояние ожидания неприятного разговора вымотало ее настолько, что она уже сама была готова бежать в отдел маркетинга и рекламы, чтобы поговорить с Ромкой, разрядить нервную обстановку. Однако он опередил.

– Привет, – он по-свойски сел на край рабочего стола Риты. Его самодовольная улыбка явно напрашивалась на кулак, или, по меньшей мере, на звонкую оплеуху.

– Привет, – она оторвала взгляд от колонки цифр и посмотрела в светлые и, до недавнего времени, такие любимые глаза. Какой он лощеный, самоуверенный.

– Как съездила? Хорошо повеселилась? Выглядишь не очень, – он сморщил нос и, взяв со стола карандаш, поставил его в органайзер.

Премедикация. Не иначе. Родители назвали бы вступление Ромки именно так. Понятно, что он готовится к серьезному разговору. Только не знает с чего начать, чтобы с первых слов завладеть инициативой.  à la guerre comme à la guerre. Да, да, на войне, как на войне.

– Ром, давай без вступлений и долгих речей. Я все знаю.

Он поправил и без того безупречно стоящий в органайзере карандаш и посмотрел на Риту:

– Ты это о чем? – в его глазах промелькнуло почти искреннее удивление. Артист!

Вот как он умеет так смотреть? Детский, наивный и такой искренний взгляд! Не поверить ему просто невозможно. Сколько девичьих сердец попалось на эту удочку! А сколько еще в очереди стоят? Рите бы в самый раз поделиться с ними многолетним опытом и написать руководство по эксплуатации, то есть использованию, то есть применению… Вот ведь ни одного термина не подходит. Ромки, конечно. Бестселлер получится, не иначе.

– Я видела видео из клуба. Оно явно не постановочное. И сегодня на парковке тоже.

Он даже не опустил глаз, а только слегка пожал плечами:

– У каждого могут быть увлечения. Ты уехала веселиться на свадьбу к подруге, а мне что прикажешь дома сидеть и телевизор смотреть?

– Тише, пожалуйста, – понизив голос до шепота, попросила его Рита.

Ромка огляделся по сторонам.

– Что тише-то? Здесь никого нет. Твои тетки сейчас уплетают диетический салат в кафе и обсуждают очередной сериал.

– И все-таки я прошу тебя говорить тише. В любую минуту сюда могут войти, и я не хочу давать повод для обсуждения моей личной жизни.

Рита подалась вперед и едва слышно продолжила:

– Я не изменяла тебе и тем более уж на виду у сотни глаз.

Говоря это, она с трудом сохраняла спокойствие. В отличие от Ромки, актриса из нее никудышная, и лучше ему не знать, как она провела эти выходные. У самой рыльце в пушку.

– И я предлагала тебе ехать со мной. Ты сначала согласился, но в последнюю минуту отказался. Теперь я знаю почему.

– Ничего ты не знаешь, – вяло ответил он. – Это твоя бурная фантазия разыгралась.

– Моя фантазия здесь не причем. Мне достаточно того, что я видела. И давай на этом закончим. Скоро наш террариум начнет заполняться. Время обеда заканчивается. Не хочу быть десертом.

– Как-то ты подозрительно легко со мной расстаешься. Тебе не кажется? – Ромка слез со стола и пристально посмотрел на Риту, будто хотел прочесть на ее лице подтверждение своих догадок. – Ты что там кого-то себе подцепила? – наконец он почувствовал возможность перехватить инициативу в разговоре.

– А разве это разрешено только тебе? – парировала Рита и с вызовом вздернула подбородок. – Или ты считаешь, что я не могу вызвать интерес у мужчины?

Ох, как ей хотелось избежать сцен. Но видит Бог, он сам напросился. Надоело быть мягкой и пушистой, особенно при таком отношении.

– Не может быть! Не поверю! – наигранно рассмеялся он.

– Ты так уверен в своей неотразимости или просто настолько привык, что я всегда рядом и не можешь представить, что я могу быть кому-то интересна?