Она усмехнулась.

– Ир…

– Не иркай, я сказала, не в ресторане пока. Здесь я товарищ майор, ясно?

– Ясно, ясно…

– Всё. Свободен.

– Ну, ладно… – я поднялся со стула. – Досвидос.

– Досвидос? – удивилась она.

– Вот именно. Досвидос.

Думать ещё, значит… С Сиротой надо было что-то делать, потому как, судя по словам Сапфира, он должен был в ближайшее время объявиться. На следующий день после встречи с его псами ничего не произошло. Думать, что они решили оставить меня в покое было глупо, значит в ближайшее время должны были прийти какие-то вести.

Я вернулся на фабрику и уселся за свой стол в отделе, размышляя не о поставках оборудования и материалов, а о том, что мне делать с Сиротой и о том, как подступиться к следующему делу. В комнату вошла Ткачиха. Она остановилась на пороге и обвела взглядом присутствующих.

Остановившись на мне, она махнула рукой.

– Жаров, иди сюда.

Я поднялся. Она вышла в коридор, и я последовал за ней.

– Жаров, – тихо, но очень сердито или даже тревожно прошептала она. – Ты что творишь?!

– В каком смысле, Зинаида Михайловна? – удивился я.

– В каком смысле?! – вспыхнула она и схватила за лацкан пиджака.

В это время открылась дверь чуть дальше по коридору и начальница поспешно одёрнула руку.

– Ты что, под монастырь хочешь нас всех подвести?

– Да вы толком скажите, что происходит.

– Тебя снова из милиции разыскивают.

– Из уголовного розыска? – спросил я.

– Нет! Теперь из ОБХСС! Ты куда вляпался, засранец?!

В этот момент открылась ещё одна дверь, дверь её кабинета. На порог вышел бесцветный плюгавый человек и широко улыбнулся.

– Александр, привет! – сказал он и противно засмеялся. – Я уже заждался, думал ты в бега подался. Хорошо начальница твоя душевная женщина, рассказала мне всё о тебе.

– Здравствуйте, Илья Михеевич, – хмуро кивнул я стоящему передо мной Ананьину. – Какими судьбами в наших краях?

– К тебе пожаловал, – улыбнулся он. – Видишь, какая ты шишка, что целый полковник из столицы к тебе приехал. Пойдём, поговорим. Зинаида Михайловна сказала, что не против, да Зинаида Михайловна?

– Да, – ответила Ткачиха и неловко кивнула, но со стороны это было похоже на поклон.

5. Тише, мыши, кот на крыше

Ананьин прямо лоснился от самодовольства и наслаждался произведённым эффектом.

– Ну, что же, – пожал я плечами. – Поговорить можно. Это я всегда пожалуйста. Разговор-то у нас неофициальный, верно я понимаю?

– Разумеется, – расплылся он в притворно добродушной улыбке. – Разговор у нас дружеский и самый, что ни на есть неофициальный. Иди одевайся. Проедем с тобой в одно место.

Вот же прицепился ко мне упырь. Как банный лист просто. Я накинул плащ и пошёл вслед за Ананьиным. Бросил взгляд на Зину, на ней лица не было.

– Зинаида Михайловна, – ободряюще улыбнулся я. – Я скоро вернусь. Не беспокойтесь, всё что надо сделать по работе, обязательно сделаю. Задержусь, но сделаю.

Беспокоилась она, конечно, не о выполнении мной служебных обязанностей, а о том, что вообще может иметь её сотрудник общего с московским обэхээсником.

– Да-да, – подтвердил Ананьин, – он всё сделает, не беспокойтесь. А кстати, я даже не спросил, нет ли у вас претензийф к Жарову? В профессиональном плане.

Зина озадаченно помотала говловой.

– Вот и отлично, – расцвёл московский гость. – Чудненько, Зинаида Михайловна. Ну, что же, желаю вам плодотворной работы.

У Ананьина была чёрная «Волга» с длинным прутом антенны на заднем крыле. За рулём сидел водила в штатском, под «торпедой» торчал «Алтай», мобильный, вернее, в данном случае, авто-мобильный телефон с кнопками.

Большой босс велел ехать не куда-нибудь, а прямиком в ресторан. Поэтому уже через несколько минут мы оказались в «Солнечном». Швейцар выглядел крайне неудовлетворённым и пытался уменьшить вероятность нашего попадания внутрь. Впрочем, неудовлетворённость сменилась полной удовлетворённостью, когда он рассмотрел красный коленкор, да ещё и заглянул внутрь служебного удостоверения полковника Управления борьбы с хищениями социалистической собственности МВД СССР.