А мы возвращаемся к моей срочной службе. До того инцидента с нарушением мной формы одежды, о котором я поведал выше, оркестр вышел из отпуска и начались репетиционно-концертные будни. Пока я проходил курс молодого бойца, меня на мероприятия не брали. Но как только я принял присягу, меня приобщили к участию в общеоркестровой деятельности. Помимо игры в оркестре мне приходилось делать и всё то, что делали все мои сослуживцы-срочники: переносить оборудование из расположения в автобус, из автобуса к месту выступления, расставлять его на сцене согласно посадки оркестра, а затем – всё то же самое, только в обратном порядке.

Одним из наиболее запомнившихся мне выступлений в этот период моей службы был концерт оркестра в 12 военном совхозе. Чем занимался этот совхоз? Он производил сельскохозяйственную продукцию овощеводческого и животноводческого направления, поставлял её в войска ДВО для обеспечения котлового довольствия и продовольственного пайка, кое-что реализовывал гражданскому населению Краснореченского гарнизона. А Красная Речка – это посёлок на южной окраине Хабаровска, в котором дислоцируются по сей день несколько воинских частей разных родов войск. Сейчас этого совхоза уже не существует.

Ещё очень важный момент моей срочной службы – это поездка домой на серебрянную свадьбу родителей. Искушённый читатель, возможно, спросит: как могло командование оркестра отпустить солдата, не прослужившего ещё и полугода, за пределы не только части, но и гарнизона? Отвечу сразу: служить нужно добросовестно, друзья мои. Я без излишней и никому ненужной скромности хочу сказать, что на гауптвахте за 20 лет службы побывал от силы два раза. Первый раз, когда отвозил туда нерадивого бойца, второй раз – когда забирал его оттуда. А этот краткосрочный отпуск случился вот как.

Получаю, значит, я конверт из дома. А в нём – приглашение на вышеназванное торжество. Я его внимательно прочёл, показал его сначала командиру отделения (им тогда был уже мл. с-нт Андрей Помыткин, подсидевший на этой должности мл. с-нта Сергея Сычёва).

– Андрей, – говорю, – сходи, пожалуйста, с этим приглашением к старшине оркестра, попроси его поговорить с начальником, могут ли меня отпустить на это семейное торжество.

Командир отделения не отказал мне в этом и пошёл к старшине. А им был уже старший прапорщик Валерий Николаевич Слепцов. И он тоже не отказал. Потом меня вызывает начальник и говорит:

– Вадим Александрович, поскольку Вы проявляете себя в отношении исполнения служебных обязанностей вполне добросовестно, мы посовещались и решили Вас на семейное торжество отпустить. Несмотря на то, что Вы ещё не прослужили полугода.

Я поблагодарил всех и отпросился в увольнение покупать билеты домой и обратно. Мне дали на всё-про всё трое суток.

Пролетели октябрь, ноябрь. А в декабре я написал рапорт на перевод меня со службы по призыву на службу по контракту. Принял я такое решение остаться в армии с одной стороны потому, что обратная дорога в Тихоокеанский симфонический оркестр для меня была закрыта, ибо там уже руководили иностранные дирижёры, а с другой стороны – потому что мне, 24-летнему молодому человеку, который старше был по возрасту, чем остальные бойцы, было неприятно носиться с веником и совком, шваброй и тряпкой по расположению оркестра. 31-го декабря меня отпустили из казармы как относительно свободного человека на более-менее вольные хлеба. После этого у меня начались жилищные испытания, продолжавшиеся 18 лет. Но об этом позже.

Одним из эпизодов моей срочной службы, произошедших за территорией воинской части, была кратковременная работа в Хабаровском краевом театре музкомедии (ныне – краевой музыкальный театр). Теперь о том, как она случилась.