До десятого класса я был самым, что ни на есть серым троечником, состоящим на учете во всех подростковых организациях и инспекциях. Наш уличный главарь Юхан (он был наполовину китаец и выделялся молниеносной реакцией и отвагой) избрал меня своей правой рукой. Я с гордостью нёс на своих плечах славу самой отъявленной шпаны города Братска. Мать с отцом были в разводе. Спас младший брат матери. В семидесятые он был большим административным начальником федерального уровня и жил в городе Хабаровске.

– Видя, что я вот-вот отправлюсь на малолетку, он забрал меня жить к себе и определил в самую элитную школу Хабаровска. Всю мою кодлу через пару месяцев посадили.

– Это был год, когда я учился! Не знаю, как мне это удалось, но в аттестате было всего две тройки по русскому и английскому, даже одна пятерка по физкультуре. И все оценки были честными!

Я поступил в ВУЗ, определив свой выбор наименьшим количеством поданных заявлений на студенческие вакансии. Факультет принимал сто человек, а заявлений было подано сто два. Без особого труда я сдал вступительные и тут же попался на уловку замдекана. Он предложил поехать мне квартирьером в ближайший совхоз Переясловка и готовить приезд остальных первокурсников на месячную картошку. Я слегка попутал квартирьера с кавалергардом и попался на эту удочку. Десять вчерашних десятиклассников и семь бывших десятиклассниц отправились в совхоз раньше других. Старшим с нами был новоиспеченный выпускник ВУЗа, оставленный для научных работ при кафедре.

Проехав с песнями на ржавом автобусе, мы выгрузились у покосившейся старой хибары, которую нам надо было превратить в жильё для наших сокурсников. Первый день. Первые впечатления. Но вечером, когда мы уже почти спали, к нашей хибаре подкатили «мински», «восходы» и мопеды. Местная элита решила нас навестить. Поскольку все они были навеселе, и поначалу их намерения были не ясны, старший приказал нам затаиться. Он запер двери и спрятался к себе в отсек. Мы лежали на койках и тряслись от коллективного ужаса.

Я прислушался и не услышал зла в речах, приехавших пацанов, и понял, что пиздить они нас пока не собираются, оделся и вышел к ним. Познакомились, выпили портвейна. Я объяснил, что уже поздно, девчонки спят, и старший волнуется. Пацаны дружелюбно попрощались и уехали. Утром все девушки смотрели на меня, как на героя, а главный пообещал отчисление за распитие. Но ночью его увезла «скорая» с приступом аппендицита… Через пару дней пацаны приехали опять, и я первый раз в жизни укурился анашой.

Начался учебный год. Коллектив курса едино избрал меня комсомольским вожаком, и я начал осваивать партийные просторы ВУЗа, подумывая о комсомольской карьере, поскольку будущая специальность не вызывала во мне ничего кроме отвращения и нежелания учиться этому. Через месяц-другой я уже смело входил в любые партийные кабинеты ВУЗа и главный комсомольский вожак института тянул мне свою руку. Кстати, именно он познакомил меня со своим кентом – моряком ходящим в загранку, и тот однажды предложил мне взять пять пар джинсов на комиссию. Я продал свою душу бесу, когда импортная джинса попала в мои руки! Мне так захотелось обладать этой удивительной штукой с нашитой на жопе этикеткой «вранглер». Меня колотил страх, когда я первый раз очутился на Хабаровской барахолке. Удача улыбнулась и я скинул четыре пары за две недели. Пятая досталась мне!

Очень скоро я скатился почти на одни двойки, лишился стипендии, был исключен из комсомольских вожаков и выдворен из общежития. Но жизнь моя изменилась и пошла по другому. Закончил ВУЗ я абсолютно без всяких знаний, высидел диплом и ахуел от того, что ничего не могу и не знаю. Что же я теперь буду делать? – был мой единственный вопрос по окончанию.