– Слушаюсь, ваше сиятельство, – отчеканил страж, – уже выполняю.

На этом представление было закончено. Изможденному и подавленному Чжу даже не дали слова. Он надеялся на справедливый суд, надеялся хотя бы высказаться, дать волю чувствам, достучаться до толпы, однако в глазах всех присутствующих он был просто куском мяса, игрушкой для развлечения в руках садистов. Он начинал осознавать всю глупость собственного поступка, но было уже поздно, чертовски поздно. Завтра соберутся местные и будут лицезреть, как его распилят пополам, а доселе невесть что ему еще придется пережить в жутких подвалах пыточных. По тощему лицу ученика вновь потекли слезы, и он начал слегка содрогаться в рыданиях. Он старался это делать незаметно, чтобы не уронить последние крохи чести. Последние капли гордости и чувства собственного достоинства. Что ж, как говорили мудрецы, есть время разбрасывать камни, а есть время их собирать. Настал и час Чжу Ханя отвечать за свои поступки.  Говорят, в преддверии смерти у человека перед глазами пролетает вся жизнь. Может, с другими это и так, но только не в случае с Чжу. Он конечно вспомнил и своего горячо любимого наставника, и прекрасную, кроткую Су Минь, и приятные моменты, что ему довелось пережить за то недолгое время, которое он провел на Земле, но больше всего его мысли занимала философия. Эта наука давно пленила его рассудок. И ведь только она держит саму Смерть за руку, как выразился Фо, во все времена путешествуя рядом с Ней.  И в последние часы своей жизни он решил погрузиться в тяжелые раздумья о незыблемой природе бытия. Однако долго ему этим заниматься не довелось. Шунь, ведший его в темницу, вдруг заговорил.

– Слушай сюда, парень, слушай и не перебивай, а потом делай, что я скажу, – голос его был напряжен, но сосредоточен.

– Да, – прошептал в ответ Чжу.

Они свернули в тихий переулок, и он продолжил.

– Нужно быть предельно осторожным, здесь повсюду уши.

– Я понял, – еще тише просипел юноша.

– Когда подойдем к следующему переулку, ты сделаешь вид, что напал на меня и ударил со всей силы по затылку. Только не бей сильно, лишь сделай вид. Я рухну, как бы потеряв сознание, а ты беги.

– Но как я убегу со связанными руками? – воспротивился Хань.

– У меня в левом кармане нож. Возьмешь его и быстро разрежешь веревки. Понял?!

Ученик кивнул головой.

– Затем со всей прытью лети к воротам и не оглядывайся! Ты не представляешь, что тебя ждет в пыточной комнате. Ты не в состоянии даже вообразить весь этот ужас. Поэтому, лучше беги!

– И тогда у меня будет шанс выжить? – с надеждой в голосе спросил юноша.

– Только Небо ведает об этом, – уклончиво ответил Шунь. А сам подумал «нет, малец, тогда у тебя будет шанс умереть быстро, а не в мучениях или на позорной казни»!

– Но почему вы помогаете мне, рискуете? Зачем вам это? В чем подвох?

– Я не особо рискую, у меня отличная репутация. И я уже не так молод. Ни у кого не возникнет сомнений, что ты как и в прошлый раз, затеял побег, так что все в порядке. И нет никакого подвоха.

– Но кто вы ?! – упорствовал Чжу.

– Да тише ты, 250, не шуми. Видишь ли, я сын Цаня Цзы.

На секунду воцарилось молчание. Хань не поверил своим ушам.

– Но Учитель не говорил, что у него есть дети.

– Он этого не говорил, чтобы все его ученики чувствами себя его детьми. Вы и были фактически ему как дети. Я давно ушел из дома в поиске своего Пути, потому никто и не знает, моей родословной. Но я всегда, несмотря на редкое общение, горячо любил и люблю своего отца. Ты извини, что я был груб с тобой, но я не мог иначе вести себя при свидетелях, понимаешь?  Если бы я не дразнил тебя флягой с водой, изображая садиста, я бы не смог так удачно выронить ее, дождавшись, пока телега наедет на камень. Вечно ее по пути шатает. – улыбнулся Фо. – Я же видел, как ты изнывал от жажды. Как потрескались твои губы. И еще мне предельно жаль, что я не смог прибыть раньше, чем другие стражники нашли тебя и укрыть от преследователей. Услышав о смерти отца, я горько скорбел, и когда мне сообщили о покушении на Ли, я лично вызвался возглавлять поимку беглеца, грея в душе надежду хоть как-то помочь отчаянному. Но не вышло у меня спасти тебя. Видимо, такова воля Неба.