– Да никто не давал, – пережёвывая очередной рулет из баклажана и закусывая его винегретом отвечал Шурик, – и передайте мне кутью, пожалуйста, уж больно она у вас замечательная.

*****

Наконец все гости поминок были в сборе, они заняли свои места за столом. Последними приехали священники, их помощник и жена отца Филиппа, которая попросила Санька подвинуться, а сама села ровнёхонько напротив супруга. Правее Санька расположились отец, тётя Лена, Дима и тётя Галя; напротив, с другой стороны стола – отец Филипп, за ним человек, имени которого Саша так никогда и не узнал, дальше отец Андрей, сестра Ольги, замыкали стол внуки – Катюша и Борис, и, собственно, сама Ольга.

Встал и стал держать речь сын покойного, Дима. Он первым делом представил друг другу родственников, о Саньке и его отце сказал, что они у него ассоциируются с летом и каникулами, когда они в детстве или молодости, всей семьёй приезжали к ним погостить на дачу. Пару тёплых слов сказал об усопшем, просил не плакать мать. Особо он остановился на святых отцах. Оказалось, что это совершенно не рядовые священники, а очень выдающиеся, удивительные люди, с которыми всем присутствующим посчастливилось в этот вечер оказаться за одним столом.

Отец Андрей, среднего роста, крепко сбитый красивый мужчина с чистым круглым лицом, небесно-голубыми глазами аккуратной бородкой и небольшой родинкой на щеке, оказался заведующим кафедрой в центральном православном ВУЗе столицы, подготавливающем священнослужителей. Это был очень известный и уважаемый человек, который неоднократно комментировал схождение благодатного огня в Пасху, подробнее поясняя, что означает то или иное действие. Отец Филипп являлся тоже неординарным человеком. Его отец был известным в научных кругах деятелем, академиком, а дед вообще причислен к лику святых за мученическую смерть, принятую за веру от рук большевиков в тридцатые годы.

– У отца Филиппа одиннадцать детей, ему Правительство Москвы как многодетному отцу дом в центре выделило, – сообщил Дима

– Да уж… Да всё никак не перееду. Переезд, как второй потоп.

Ничего себе, глядя на худую, можно сказать измождённую, фигуру отца Филиппа и не менее худенькую его жены, Санёк про себя отметил, что никогда бы не подумал, что такое может быть на самом деле. Видимо Бог дал… А вслух он сказал:

– Целый дом, в самой Москве? Ничего себе. О целом доме в центре Москвы я только слышал, что был такой у актёра Пороховщикова с женой. Кстати, вот тоже умер от сахарного диабета, а жена-то потом руки на себя наложила… Но не будем о грустном. Я же вот тоже заготовил речь, ещё на кладбище хотел сказать, да не пришлось…

Мы здесь с вами по очень печальному поводу и очень бы хотелось встречаться почаще, но по радостным событиям, или просто так, учитывая, как скоротечна жизнь. Вот Дима сказал, что он связывает нас с чем-то тёплым летним, поэтому приезжайте к нам в гости на дачу этим летом, уверяю вас у нас лучше всякой заграницы. Вот все мы ездим по другим странам, узнаём их историю, смотрим достопримечательности, зачастую не зная и крупицы того места, где сами родились. Ведь сколько у нас поистине святых мест, о которых многие представления не имеют, и находятся они не так далеко, но, чтобы узнать их все и целой жизни не хватит. А мы почему-то всё преклоняемся перед западом. Как там сказано? «Нет пророка в своём отечестве…». Вот у нас, вроде городишко маленький, а есть святой источник, на месте которого теперь купель. А открыли его ровнёхонько в 1917, в самую революцию, на месте где одной игуменье Богородица явилась. А сколько их таких чудесных мест на земле русской? Не перечесть. Поэтому приезжайте к нам, не нужен нам берег турецкий.