– Сынок, пойдём испытаем машину!

Он ещё сильнее позвал меня. Вместо меня, пришёл дядя Юзик. Он шёл в сарай и услышал голос отца. Они минут десять искали меня по всем сараям, но, никто меня не видел.

– Не должен же он уйти домой?! Подожди меня здесь, я сейчас, – сказал отец.

Он завёл технику и съездил домой. Дверь была закрыта, ключ лежал под ковриком, в том углу, где он его и положил. На маму с сестрёнкой отец посмотрел со стороны, не сказав, им ни слова, боясь тех расстроить. Он вернулся к сараю. Дядя Юзик за это время обследовал за сараями и обнаружил примятую траву. Она вела в болото. Дойдя до края болота, они увидели, что я ушёл именно туда. Дядя Юзик сказал:

– Петрович, дай я попробую, я легче.

Они надели резиновые сапоги, взяли в сарае верёвку, обвязали Юзика, и пошли по моему следу. Первым шёл Юзик, за ним отец. С первого шага отец уже понемногу начал проваливаться. Под Юзиком колебалась земля, он если иногда и проваливался, то по щиколотку. Так они прошли метров тридцать. И вдруг неожиданно Юзик провалился, да так что лишь с помощью отца, шедшего в семи метрах от него, и верёвки смог выбраться, чуть не оставил сапоги в болоте. Вот оказывается, чьи следы я обнаружил при выходе. Выйдя из болота, они долго кричали, звали меня, но бесполезно. Ветер дул с болота и до меня их крики не доходили. Тут отцу пришла идея, и они сейчас в сарае делали лёгкоступы, такое приспособление, надеваемое на сапоги, которые уменьшат давление на грунт. Я понял, отец знает, что я ушёл на болото. Сидеть и наблюдать, как они, волнуясь, наспех делают ненужные теперь никому лёгкоступы, слушать их разговоры, у меня не было, ни сил, ни терпения. Наказания все ровно не миновать, так лучше сейчас, при дяде Юзике, может меньше достанется. Я поднялся, взял футболку с грибами в руки и громко, как гром среди ясного неба, произнёс:

– Папа, я грибы принёс!

Юзик и отец молча, как по команде прекратили свою работу, повернулись ко мне. Казалось после их беседы, наступила зловещая тишина, и все слышат, как предательски сильно стучит в моей груди сердце.

– Какие к чёрту, грибы! – прервал, наконец, молчание отец.

– Мы с дядей Юзиком здесь сума сходим, думаем, что ты провалился в болоте. А он грибы собирает.

Отец вдруг замолчал, взялся рукой за левую сторону. Продолжил дядя Юзик:

– Мы думали, ты в болоте застрял и ждёшь нашей помощи. Вот чуни готовим, Петрович придумал.

Он нагнулся, и как бы в оправдание, поднял с земли неоконченное изделие.

– Папа, посмотри это съедобные грибы, может зря собирал, какие-то они странные. – начал я издалека, напрашиваться на похвалу.

Отец пренебрежительно взял футболку, высыпал грибы в вновь сплетённую, корзину, висевшую на стене. Грибы заполнили всю ёмкость. Я полез в карманы куртки и начал наверх выкладывать оставшиеся грибы наверх корзины.

– Молодец! Грибы настоящие, само, что не есть болотные подберёзовики. Чуешь, какой аромат? Они бледные, потому что им света не хватает. – похвалил меня дядя Юзик.

Отец насупился:

– Хватит мне его тут расхваливать. Будет наказан. Никакой рыбалки больше в этом году.

Такого сурового наказания я, конечно, не ожидал. И уже без сил тихо обижено произнёс:

–За что, папа?

–За всё хорошее, сынок! – ответил отец. Надел на меня футболку и увёз с корзиной домой.

Рыбалка Сидляровых.

На крыльце мы встретили Сидлярова. Он, слегка пошатываясь, вылез из переднего пассажирского сидения Победы. Достал из бокового кармана пиджака ключи и бросил небрежно дяде Павлу, который был за водителя:

– Поставишь машину в гараж и ключи мне принесёшь.

Открылась задняя дверка машины, из неё вышел Зенок. В одной руке он нес металлический садок, в нём лежала огромная, красивая, неведомая мне рыбина, в другой две удочки. Не здороваясь, он важно проследовал мимо нас. Тут подошёл сам Сидляров, он протянул отцу руку, и они поздоровались. Увидев, корзину с грибами он удивился: