– Все будет хорошо, – еле шевеля губами, я произносила слова тихим, охрипшим от досады голосом. Дима положил голову на мою грудь и уткнулся носом в волосы. Мои пальцы вплелись в его волосы, и я стала гладить его по голове. Дима закрыл глаза, тяжело дышал, я слышала, как сильно бьется его сердце и хотела забрать всю его печать и досаду. – Мы справимся с этим вместе.

ღღღ

– Что ты собираешься сделать? Повтори еще раз, внучка, я не расслышал, – дедушка поставил чашку с чаем на белую скатерть, отчего пару капель темно-коричневой жидкости выплеснулись на стол.

– Заберу документы из университета, на работу устроюсь. Маруся уже поговорила за меня со своей начальницей, завтра меня возьмут на испытательный срок.

– Не смей, девочка! – дедушка стукнул по столу кулаком, нахмурив свои густые седые брови. Мой дед – генерал в отставке и отголоски профессии часто проявлялись в его жесткой манере общаться с людьми. – Не смей забирать документы! Тебе год остался, Софа, всего год до высшего образования! Собралась работать торгашкой на рынке, разве это дело?!

Я развернулась с полотенцем в руках и посмотрела на дедушку. Несмотря на осунувшуюся фигуру, седые волосы, морщинистое лицо, его глаза остались прежними и передавали всю строгость его натуры. Но невзирая на то, что дед был холоден и груб с другими людьми, со мной он держался всегда мягко, ведь большую часть жизни мы были друг у друга одни. Родители погибли в автокатастрофе, когда мне было шесть лет. Бабушка не смогла пережить потерю дочери и умерла от сердечной недостаточности. Вот так мы вдвоем с дедушкой и остались.

– Ну, во-первых, не торгашка, а продавец-консультант в магазине одежды, а во-вторых, я не могу по-другому, деда… Знаешь ведь, что случилось с Димой, нам же нужно на что-то жить.

– А я говорил тебе, что этот голодранец тебя погубит! Никогда он мне не нравился, не нужно было отдавать тебя замуж за него. Вот если бы только меня слушала, Софа!

– Не говорил так о нем, пожалуйста. Дима сам всего добился, а черные полосы… у кого их нет?

Я села напротив дедушки и накрыла его сухую руку своей ладонью, стальной мужской взгляд сразу же смягчился. Мой дед всегда был против нашей с Димой свадьбы. Поначалу, когда у нас с ним все только начиналось, дедушка гонял Диму ружьем от нашего подъезда, но тот не сдавался и продолжал добиваться меня. В итоге ему удалось надеть кольцо на мой палец и влюбить в себя, а расположения деда Дима так и не добился. Помню, в день свадьбы дедушка сказал мне надевать траурное платье, ведь я выхожу замуж на человека, который испортит мне жизнь.

– Все будет хорошо, дедушка, мы справимся. Главное, что мы любим друг друга, – я улыбнулась и, обойдя стол и присев рядом с дедом, положила голову на его плечо. – К тому же, я же ухожу не насовсем, возьму академический отпуск, и когда все уляжется, снова вернусь на учебу. Ты лучше скажи мне, почему не пьешь таблетки, которые прописал тебе врач?

– Тьфу на эти ваши микстуры, одна химия там.

– Химия не химия, а твое сердце скажет тебе спасибо, если ты будешь придерживаться указаниям доктора. Не заставляй меня нянчиться с тобой, ты этого не любишь.

– Не выдумывай! Я здоровый как бык, – дед встает со стула и несет чашку к раковине.

– Деда! – я перехватываю у него из рук чашку и преграждаю путь. – Ты за полгода ни разу не был в больнице. И, в конце концов, тебе нужно сходить на обследование, за сердцем ведь надо следить!

– Напридумываешь всякого! – я вхожу в прихожую дедушкиной квартиры в тот момент, когда он натягивает свое ветхое пальтишко. – А по больницам шастать я не буду!