– Нет, так нельзя, – сказал Айбек себе и закрыл глаза, стараясь не думать об облаках, муравьях и стрекозах.

Пролежав неизвестно сколько времени в раздумьях и борьбе с повсюду преследующими его образами Каныкей, он вынужден был возвращаться домой. Уже стемнело, и далеко в горах заухали совы, возвещая о приближении ночи. Ярко-алый закат и небеса, окрасившиеся в розовый цвет, нагоняли тоску и напоминали картины Гойена, которые он видел в одной из книг. В это время все местные пастухи возвращаются по своим домам, ведя за собой свои небольшие отары овец. А в маленькой мечети на краю поселка мулла запел призыв к вечернему намазу, и местные старики поспешно отправились совершать самый важный намаз дня. Вечер был прохладный и свежий. Все вокруг пахло скошенным сеном и горящими кострами, которые обволакивают всю деревню серой дымкой. Домашние хозяйки, как по сигналу, начали готовить ужин, одновременно разжигая костры под своими казанами. Еще полчаса и вся округа наполнится ароматами жареного мяса и свежего хлеба. После долгого рабочего дня главы семейств, уставшие и голодные, удобно располагались на небольших топчанах во дворе и, не торопясь, потягивали горячий чай с наватом. Размеренная жизнь в кыргызских селеньях очаровывала своей неспешностью и спокойствием.

Айбек с радостью остался бы на своем любимом холме, полежал бы до наступления ночи и встретил бы самую яркую звезду на небосклоне, с которой всегда ласково здоровался, и временами подолгу беседовал. Очень часто он забирался сюда ночью, взяв с собой теплое одеяло, и просто лежал, укутавшись до подбородка. Вместо того, чтобы проводить время со своими сверстниками у костра под песни и звуки гитары, он лежал здесь и любовался звездным небом, до которого, казалось, можно рукой достать. Айбек был уверен, что ни в одном планетарии мира не увидишь подобной красоты. Звезды сияли прямо у него над головой, и он представлял, как собирает их большим сачком для того, чтобы подарить своей любимой. Имея только школьные познания об астрономии, он все же умудрялся разглядеть Большую и Малую медведицу, узнать Марс и найти Кассиопею. Всем остальным красивым видам на планете он предпочитал звезды, они его завораживали и внушали благоговейный трепет. Он каждый раз загадывал желание, когда видел, как одна из них, сорвавшись с неба, со скоростью света несется вниз, в этот момент парень с детской наивностью всей душой верил, что его сокровенное желание рано или поздно исполнится. Сам вид ночного неба, усыпанного звездами, будил в сердце чувства и эмоции, которые трудно было описать.

Подгоняемый необходимостью идти домой, Айбек шел через поселок и, сам не сознавая, как это получилось, оказался у окна дома, где за большим столом сидели гости, а молодые парни расставляли на столе огромные блюда с вареным мясом, традиционным для больших событий у кыргызов. Стол просто ломился от вкусностей и деликатесов, которые семья Айбека никогда не могла себе позволить. Тут был и чучук^>8, и казы^>9, блестящие лепешки и булочки, красивые экзотические фрукты и разные сорта рыбы. Пожилые эжешки пели песни, а мужчины, чокаясь, опрокидывали рюмку за рюмкой. Айбек глазами искал только ее, но выискивая в толпе незнакомцев милые черты, он взглядом задержался на лице ее отца и удивился, насколько раскраснелось оно от выпитого, и насколько довольным он в тот миг казался. Потом его взгляд скользнул, и он увидел жениха, «ненавистного старика» – так он про себя его назвал. Тот, развалившись на большом диване, выглядел чрезвычайно довольным, раскинув руки и кивая в знак одобрения. Он напомнил ему паука, медленно ползущего по паутине к запутавшейся сочной мухе, предвкушая пир. Такая ненависть разлилась по венам молодого парня, какую он никогда в жизни не испытывал. Кулаки непроизвольно сами собой сжались так, что даже захрустели костяшки пальцев. Айбек закрыл глаза и уже хотел убежать подальше от этого дома, но его остановили неожиданные слова: