Он продолжает дёргаться и орать:

– Сука! Да ты знаешь, кто я такой? Да я тебя сгною, сука! Тебе это с рук ни сойдёт, не-ет! Тебя мои пацаны завалят! Найдут и закопают живьём! Ты даже не представляешь, какие люди за мной стоят!

– Да знаю я, что ты мент. – ухмыляюсь я, – Только прежде, чем твои друзья меня найдут, я вдоволь успею позабавиться с тобой. Понимаешь ты это, лопух? И я приготовил для тебя нечто поинтереснее, чем погребение заживо. Есть вещи куда страшнее!

До него, наконец, доходит, что он беспомощен.

– Слушай, на кого ты работаешь, а?

– На публику. – честно признаюсь я, – Я работаю, что бы Читателю было интересно.

– Какая, на х*й, публика, какие читатели?! Да ты… ты… – В глазах его вдруг проносится искра какой-то мысли, – А-а, так это Гаврик! Да? Тебя ведь он послал?

Интересно, кто такой Гаврик?

– Послушай, – запальчиво продолжает он, – ты же не бесплатно, да? Я заплачу в два раза больше, если ты отпустишь…

– Нет, никакого Гаврика я не знаю. – резко прерываю я его, – Я просто Автор, Автор будущей книги. А ты – мой Персонаж.

– Чо тебе, б*я, надо? Да что я тебе сделал, мужик?! Тебе чё, денег надо? У меня есть деньги! У меня…. Сколько ты хочешь? Позвони по номеру… Тебе всё… привезут… куда скажешь!

Речь его уже отрывиста. Он часто и тяжело дышит. Несмотря на прохладу, царившую в лаборатории, кожа покрывается блестящими капельками пота. Но потуги его не имеют успеха. Наступает момент паники. И, глядя на это, я начинаю ощущать щекочущий азарт, как у хищника, играющего со своей жертвой, прежде чем съесть.

Мои ли это эмоции? Я ли это? Или демон полностью захватил власть над моим сознанием? Но Голос во мне молчит. Значит, это я.

– Я реально много могу заплатить! – продолжает уговаривать обречённый, – Я тебе отвечаю! Б*ядь! Да что же это?! Ну, мужик! Ну, отпусти ты меня! У меня сынишка маленький… больной! Он без меня не протянет! Ему операция нужна… на сердце!

– Ты знаешь, а ведь у меня дочка – одного возраста с твоим сыном, – Оживляюсь я, – Как его зовут?

– Олег…. Олежек! – в глазах его сверкает надежда, – Болеет он….

– Ну, вот видишь. Ему операция дорогая нужна, а ты все деньги хочешь за свою шкуру мне отдать. Не стыдно? Не-ет, я не возьму у тебя ни копейки. Мальчику нужнее! Хм, ты хоть завещание оставил? Жена знает, где ты заначку захавал? А то сдохнешь, и денежки твои пропадут.

– Да что ж ты за тварь-то такая?!

– Ничего личного. Просто Книга нужна Читателю. Я должен написать её, а для этого я должен убить тебя. Не волнуйся, я сделаю это красиво. Читателю понравится!

И с этими словами, я подкатываю столик с инструментами поближе к нему. Выбираю, что бы применить в первую очередь.

– Э! Э-э! Ты чё собрался делать?.. По-под-дожди!.. По-п-пос-слушай!.. Н-ну…. Сто-о-ой!!!

Двумя пальцами я цепляю со столика скальпель. Левую руку ложу ему на грудь. Примеряюсь. Всё его тело начинает мелко трястись.

– Э-э! Да ты чё?! А-а-а! ПА-МА-ГИТЕ-Е!!! Га-а-а-а!!!

И этот истошный крик, наполненный ужасом и отчаянием, внезапно выводит меня из дурмана.

«Боже! Что же я творю?!» – звучно, как пощёчина, проносится в голове. Занесённая со скальпелем рука застывает в сантиметре от его груди. А он продолжает орать во всю глотку, расширенными глазами вперившись в сверкающее лезвие. Невыносимо слушать этот крик, усиленный гладким кафелем стен. Захотелось закрыть ему пасть! Захотелось вонзить остриё в его горло, что бы он заткнулся! Что бы всё закончилось побыстрей! Убить, убить, убить! Что бы ни мучился и не мучил меня своим страхом, который я ощущаю теперь так явственно, словно им пропитана комната, словно я вдыхаю его вместе с воздухом и заражаюсь им!