Исповедь Роман Хак

—Он любил тебя…

Утро, раннее пятничное утро осени. Листья только опали, и на земле лежит золотой ковёр, который постоянно страдает от рук дворника. С каждым днём в городе всё больше дождей и слякоти. Уже начинает холодать.

И в этом городе, в квартире номер одиннадцать, живёт Дмитрий Крыжовников, возраст его – двадцать шесть лет. Он окончил учёбу на журналиста и поступил по профессии в одно из отделений пятнадцатого канала новостей. В свободное время старается читать книги и играть в игры, но этого свободного времени у паренька не много. Почти каждый день его шеф, Кирилл Прокофьевич, заваливает его работой. И отчего шеф так не любит Диму?

Но благодаря этому у Крыжовникова достаточно хорошая зарплата, по крайней мере, для этого города это хорошие деньги. Но это дела второй важности, перейдём к настоящему.

Ровно в шесть часов утра в квартире на полную громкость заиграла песня «Никто» группы «Кукрыниксы». Это будильник на работу.

Крыжовников же спал сладким сном, вчера он играл в Warcraft, одну из любимейших его игр. Но всё—таки будильник качественно сделал свою работу, глаза Димы открылись, в них выражалась ненависть к этой дрянной жизни. Осмотрев место своего обитания, он увидел разбросанную повсюду одежду, одеяло, которое лежало на полу, подушка, оказавшаяся почему—то в ногах. Жить в одиночку было удобно.

–Доброе утро, мир, – вслух произнёс молодой человек.

Встав, он аккуратно заправил постель, быстро надел футболку, часы, лежавшие на тумбочке у кровати, и пошёл в ванную. Квартира его была трёхкомнатная, семьдесят пять квадратных метров. Одна из комнат была спальней, другая – кабинетом, и третья – гостиной. Достаточно неплохо, верно? Стоит отметить, что и ремонт был на уровне.

Уже в ванне, взял щётку, пасту и начал чистить зубы. После этого он взглянул на себя в зеркало. Щёки впали, появилась небольшая щетина, а под глазами были видны огромные мешки.

–Запустил ты себя, товарищ.

После водных процедур журналист отправился на кухню.

Открыв холодильник, он взял пару яиц из упаковки, подошёл к плите и, достав сковородку, начал готовить омлет. Лучше омлета он готовил лишь пельмени.

После завтрака Крыжовников сделал бутерброды и сложил в контейнер, а уже сам контейнер положил в сумку. Сумку же он положил на кухонный стол.

Как только дело было сделано, журналист посмотрел на часы. Уже полседьмого, пора одеваться.

Уже через пять секунд парень накидывал рубашку и тянулся рукой к брюкам. На двери шкафа висел пиджак в клетку, который совсем скоро оказался на Диме.

В коридоре напротив входной двери Крыжовников надевал бежевый плащ, а после – тяжёлые ботинки. Взяв ключи, он открыл дверь и вышел из квартиры. Но тут же ударил себя по лбу.

–Идиот! – вскрикнул он, – а сумка?!

Забежав в квартиру, Дима, не снимая обуви, добежал до кухни и забрал сумку. Посмотрев на часы, он увидел, что стрелки показывали пятьдесят минут.

Наконец, выйдя из квартиры, Крыжовников пошёл на работу.

Компьютер, белый экран. На нём виднеется надпись: «Бездарный журналист уволен», руки дрожат, писать невозможно, сил совершенно нет. Дима испытывает страх.

–Молодой человек, уступите мне место!

Дмитрий проснулся, он сидел на кресле в автобусе, перед ним стояла бабка лет пятидесяти, по лицу было видно, что если не встать, то она перегрызёт ему глотку.

–Да, конечно, садитесь.

Была бы его воля, журналист послал бы её куда подальше, но нет. Он сам отобрал права у себя говорить, что думает. Он встал и взялся за поручень.

–Вот, пошло поколение трутней, не то что в наше время! – пробурчала под нос старуха, но так громко, чтобы все услышали.

Крыжовников посмотрел на часы, было семь тридцать, значит он не опоздает и выговора от начальника не получит. Конечно, не получит, он никогда не опаздывал, рабочий день начнётся только через полтора часа, а до места работы оставалось чуть больше тридцати минут. Друзья всегда удивлялись: «Зачем ты так рано приходишь?», на что Крыжовников немногословно отвечал: «Не люблю опаздывать». Сегодня было точно так же.

Благо, волноваться о том, где выйти, не надо было, нужная остановка являлась конечной в маршруте автобуса.

“Вот змея эта бабка, не дала сон досмотреть, но, может, и к лучшему, не надо мне об этом думать”.

Женщина, стоявшая рядом, отвела ребёнка и, показав пальцем на Дмитрия, шёпотом сказала пареньку:

–Отойди от дяди, видишь, он не в себе, видимо, выпил вчера, не хочешь быть таким? Учись хорошо.

“Вообще—то у меня золотая медаль и я не пью!”– хотел произнести этот «дяденька», но не решился. Или сил не было, или не хотел.

Минут через десять автобус дошёл до станции и, расплатившись за проезд, Крыжовников пошёл на работу. Офис его был расположен явно в старом здании, возможно, ему было и более ста лет. Дима хотел на днях поподробнее узнать о его истории, но руки никак не доходили.

Подойдя к зданию, журналист посмотрел на часы, восемь десять, почти целый час до начала. Но ничего, рядом с офисом есть кофейня, была она в пятистах метрах правее от места работы, в ней можно подождать и посидеть в тепле. Пройдя мимо здания офиса, Крыжовников пошёл дальше. И вот, дойдя до заведения общепита, журналист ужаснулся, на дверях висела бумажка: «Кофейня «Рай» закрыта и больше не откроется». Дмитрий выругался мысленно и печальной походкой побрёл обратно к офису.

–Начало дня не задалось, – проговорил он вслух.

“Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею?”

Кто—то дотронулся до плеча Крыжовникова.

Журналист дёрнулся от неожиданности. Сколько он раз говорил Максу не пугать его так?

–Опять испугался? Я же ничего не сделал.

–Можно было просто сказать привет.

–Пугливый ты наш, что читаешь—то хоть?

–Не видишь? Классику.

Дмитрий показал обложку книги. На ней было написано: «Преступление и наказание».

–Ясно, а что не работаешь?

–Перерыв у меня, да и я почти всё сделал.

На лице Макса появилась улыбка, обычно он так делал, когда появлялась возможность поучаствовать в какой—нибудь авантюре.

–Слушай, у тебя же через две недели отпуск?

–Допустим.

–А у тебя ещё и восьмого день рождения. Давай мы все по выходному возьмём и отпразднуем?

–И где же?

–Можем у меня на даче, шашлыки пожарим, как тебе план?

В глазах у Макса горел огонь, и создавалось впечатление, что он уже рассказал об этом плане и Паше, и Лёше. Но не поведал самому имениннику. Журналист взглянул на Лёшу, на его лице была улыбка, но он быстро её скрыл монитором компьютера. Потом на Пашу, но уже к этому времени друг отвернулся. Похоже, теория подтвердилась.

Звучало, конечно, хорошо, отдохнуть на даче, на природе, но Дима хотел посидеть один и ни в чём таком не участвовать. Шум, гам, сбор средств, а у него первый за долгое время отпуск! Так что:

–Не, Макс, прости. Я лучше дома посижу и поиграю, почитаю там.

Улыбка с лица Макса сошла, теперь мина его выражала печаль.

–Конечно, дедушке нужен отдых, а то кости болят.

После этой фразы у стола Лёши раздался смех. Из всей этой группы Дима был самый старший. Позади него был только Паша, разница с которым была на целый год, но никто над ним так не шутил. Крыжовников познакомился с товарищами в университете, только они учились на разных курсах. И судьба распорядилась так, что все работали в одном месте.

Дима посмотрел на часы, пять пятнадцать, до конца рабочего дня ещё сорок пять минут. Можно было как раз дописать статью.

–Максим, – раздался грозный голос Кирилла Прокофьевича, – почему не работаем?

Как можно было увидеть по глазам Макса, он знатно испугался.

–Я хотел обсудить с Димой план продвижения наших…

Макс не успел договорить, его прервал начальник.

–Пошёл работать.

Журналист послушно выполнил приказ начальства. Тот же шеф поменялся и стал более мягким.

–Дим, зайди ко мне в кабинет минут через пятнадцать, мне нужно с тобой кое—что обсудить.

–Хорошо, Кирилл Прокофьевич.

После начальник ушёл к себе в кабинет, а Дима отложил книгу и продолжил писать статью о нападении енотов на жилой дом.

Наконец завершив дело, Крыжовников посмотрел на стрелки часов, двадцать пять минут, как раз вовремя.

Встав из—за стола, журналист направился в кабинет начальника. Кирилл Прокофьевич был человеком статным и высоким, с густыми усами, одевался прилично, носил с собой зонт. Разница в возрасте Димы и шефа составляла пять лет, так что они могли друг друга понять.

Журналист постучал в дверь. Из кабинета раздалось: «Заходи!»

Дмитрий вошёл, начальник сидел за своим столом, в кабинете так же был и свободный стул, но Крыжовников не торопился садиться и сказал:

–Что вы со мной хотели обсудить?

–Ты садись, Дим, затем всё расскажу.

Журналист сел.

–У меня для тебя предложение о переводе в другой город, в южный штат канала, зарплата твоя увеличится на пятьдесят процентов. Ты согласен? Или тебе дать время подумать?

–Можно мне неделю обдумать?

–Да, конечно. И ещё, насчёт отпуска. Из—за твоего перевода я не могу дать тебе отпуск. Прости, но верхушка так сказала, ничем не могу помочь.

“Вот гады!”

–Хорошо. Я завершил всю работу, можно мне раньше уйти?

Шеф тяжело вздохнул.

–Ладно, иди. Жду тебя в понедельник!

Вот он, Дима, идёт к остановке, погода немного пасмурная.

“Если пойдёт дождь, то будьте прокляты эти синоптики!”