По утрам над землей долго держится густой волокнистый туман, с восходом солнца оседая рваными хлопьями на пожухлую траву, цепляясь ватными руками за ветви колючего кустарника. Все чаще по ночам случаются заморозки, и тогда все покрывает седым инеем.

Так вот и прошла осень мягкой поступью, без дождей и слякоти, солнечной. Заячьим скоком пробежал запорошенный жухлыми листьями сентябрь. С птичьими стаями, под их неумолчный гомон, печальной чередой пронеслись добрые октябрьские деньки. Ноябрь принес с собой близкое дыхание зимы. Но теплая погода простояла до самых ноябрьских праздников.

Каждый вечер Володька Яковлев проводил в обществе Любови Николаевны. Они сразу единодушно решили, что их дружба, встречи и вообще неофициальное общение должны остаться тайными. В присутствии посторонних они вели себя вполне естественно, ничем не выдавая свою связь. Если бы информация об их связи стала известна всем, то для учительницы могли последовать крупные неприятности. Заполошная общественность в лице престарелых грымз, завистливых и несчастных, подняла бы нешуточную волну, приписывая молодой учительнице все существующие в мире грехи. Их дружбе пришел бы конец. А любовь Николаевну могли вообще уволить по дискредитирующей статье. Без права работать учителем. А доброжелатели могли забросить заявление или анонимку в правоохранительные органы о совращении учительницей несовершеннолетнего. В общем, было из-за чего им скрывать свои отношения.

К вечеру подул северный ветер, катая по мерзлой земле снежную крупу. Разыгралась метель.

Володька Яковлев вышел на улицу. Мелкая пороша жестко царапнула лицо, обдав своим шершавым дыханием. Он надвинул шляпу с узкими полями глубже на глаза, пригнул голову и быстро зашагал привычной тропой мимо кладбища.

У калитки его поджидала Любовь Николаевна.

–Володя, я сбегаю за водой, а ты иди в дом и подожди меня.

Он отобрал у нее ведерко, взял за ладошку, слегка сжал, Молча, они прошли по прокопанному бульдозером спуску к самой реке. Яковлев набрал воды в ведерко, отнес чуть повыше на берег, поставил. Оглянулся.

Тяжелые свинцовые валы полуметровой высоты поднимались из глубины, медленно разгонялись по ветру. Разбегаясь в стороны, они догоняли друг друга, обрушивались на берег, расшвыривая вокруг мириады ледяных брызг. Тяжко вздыхая, река шевелилась словно живая. Громоздкие тучи космато нависали над землей у самого горизонта, будто угрожая всему живому своей мощью.

Любовь Николаевна стояла чуть дальше от воды, в паре метров от Володьки. Глаза ее сверкали в свете луны. Он подошел к ней вплотную. Взгляд девушки был каким-то странным, выжидающим. Обняв девушку за талию, притянул к себе, зарылся лицом в локоны, выбившиеся из-под вязаной шапочки.

Они долго стояли вот так: молча, крепко обнявшись, положив голову на плечо друг другу. При почти одинаковом росте: Яковлев имел 175 сантиметров, Любовь Николаевна для девушки была довольно высока, дотянувшись до 171 сантиметров. А учитывая небольшой каблук ее осенних сапожек, им было очень удобно положить голову на плечо любимого человека.

Потом Володька решился и исполнил свою давнюю мечту. Он оторвался от девушки. Взял ее ладошки посмотрел прямо в глаза любимой. Поднес обе ладошки к своим губам, подышал на них, прижался губами.

–Любовь Николаевна,– прошептал он, переводя дыхание.

Чуть помедлил, собираясь с духом, продолжил, разделяя каждое слово мгновением паузы:

–Любовь…Николаевна…я…люблю…Вас…

Девушка, не отрываясь, смотрела ему в глаза. При каждом прозвучавшем слове признания ладошки ее, лежавшие в Володькиных руках, слегка вздрагивали. Взгляд оставался загадочным и влекущим. Губы ее многообещающе раздвинулись. Володька осторожно и нежно коснулся их своими губами. Уловив едва уловимое ответное встречное движение, потянулся к ним уже решительнее.