Тёплая кровь скапливалась у меня во рту и стекала по щеке.

Отец, ты похоже перестарался.

В следующий миг я уже пришла в себя лёжа на кровати, вокруг меня стояли Дон, Милла и Джеймс. На кровати сидел мужчина средних лет, он внимательно меня осматривал светил в глаза фонариком.

– Сложно понять, что с ней, мне нужно осмотреть её, – он говорил в пол оборота обращаясь к кому-то.

– Вы к ней не притронетесь, – рычал Диего.

– А ну заткни пасть! – взревел Джеймс. – Я хочу знать, что с ней, и поэтому даю тебе добро на осмотр моей невесты.

Только прохладные руки доктора коснулись края моей юбки на животе чтобы задрать мою водолазку, как я вцепилась в его руки.

– Нет, – прохрипела я.

– Прошу, не бойтесь, я лишь осмотрю вас, мне нужно понять почему на ваших губах кровь, – его спокойный голос меня ни хрена не успокаивал.

– Прошу вас.

Мне было тяжело говорить, дышать становилось всё сложнее, в ощущения тошноты вернулось с новой силой.

– Я не наврежу вам, пожалуйста, позвольте вам помочь.

И я попросту сдалась не в силах больше удерживать врача. Живота коснулась прохлада и я услышала смесь звуков: ужасающего возгласа и дикого рычания, словно разъярённого зверя.

– Кто это сделал? – рычал Джеймс, с ужасом рассматривал меня. – Кто это с тобой сделал?

Кричал он, а Диего лишь отвёл глаза. Меня затошнило, боль вновь окутала меня после того, как я дёрнулась. Вкус крови подпрыгнул к горлу, холодные пальца доктора касались моей кожи. Мой торс был бордовым, прямо, как платье Миллы на этом празднике. Врач задрал мои рукава, и девушка снова ахнула. Фиолетовые пятна, слеты от ремня, с мелкой россыпью бордовых звёздочек, прямо как мои веснушки.

– Пожалуйста, – почти промычала я, переворачиваясь на бок.

– Не советую, вы усилите давление на живот, и тошнота усилится.

Но я не слушала, пыталась встать, от того, что меня сейчас вырвет на глазах у всех. Какой позор.

– Диего, – прохрипела я.

Но его руку не почувствовала, только огненную хватку Джеймса.

– Не ты, – я уже прижимала руку к губам.

Он мотнул головой и помог дойти до раковины, в белоснежной ванной комнате. Вскоре она стала кроваво красной, от сгустков, которые выходили из меня вместе с желчью. Меня бросала в пот от этих рвотных позывов и звуков, даже сейчас я сгорала от стыда.

– Всё намного хуже, чем я думал, – Джеймс держал меня над раковиной, пока я цеплялась за прохладную керамику.

– Всё… в порядке, – хрипела я, вновь изгибаясь над раковиной.

– Её нужно уложить, я позвонил помощнику он скоро приедет с препаратами, а потом поставлю ей капельницу чтобы остановить кровотечение, – голос доктора позади был как в тумане.

Я хотела прополоскать рот, привкус крови меня доводил до исступления, но руки дрожали слишком сильно, у меня не получалось набрать воды из-под крана в ладони. Перед глазами появился стакан воды, Джеймс подносил его к моим губам и сделав пару глотков, сплёвывала её в раковину.

Меня снова уложили, в этот раз даже разули, укрыв тёплым одеялом, я дрожала от холода.

– Я принесу ей вещи, а потом помогу переодеться, – Милла, была так радушна, мне так не ловко.

– Простите, – шептала я ей.

Она лишь печально улыбнулась мне, убирая волосы с моего лица, которое покрывалось крупицами пота. Уверенна она будет прекрасной матерью, такая заботливая.

– Я повторю свой вопрос, – хрипел Джеймс, что сидел на кровати возле меня. – Кто это с ней сделал? Алисия не выглядела так плохо неделю назад.

Я поняла вопрос был адресован Диего, и мой телохранитель знал на него ответ, но не имел права говорить. Точнее не мог.

– Я не могу сказать, никому, я подписал бумаги на крови, – веское оправдание, но точно не перед Джеймсом или Григорио, что сидел словно тень в кресле в углу комнаты.