По телу прошлась волна усталости, тепло дома окутало меня собой, меня тянуло в сон, я облизала пересохшие губы, снова ощутила вкус крови. В огромном холе было очень светло, из зала доносилась музыка, правда слышала её в пол уха. Я должна держать лицо и никому не показывать, что мне больно, ни на секунду. Моих плеч коснулись тёплые руки, обернулась, смотрела мутным взглядом и это был Джеймс.

– Рад, что ты приехала, – промурлыкал он, снимая моё пальто, не давая сделать это Диего.

Я старалась улыбаться искренне, настолько, насколько могла себе позволить не теряя лицо.

– Я рада приглашению, – я поправляла горловину чёрной водолазки, чтобы спрятать следы удушья.

– Хочешь выпить? – непринуждённо спросил он, но я вежливо отказалась.

Он слишком пристально рассматривал меня, и я старалась его отвлечь пустыми разговорами, пока мы шли в огромный зал. Джеймс приказал Диего оставаться в холле или ждать меня на кухне, но мой охранник проследовал за нами до открытых дверей. Тут были лишь люди Дона, самые близкие к нему. Милла завидев меня просияла, и я улыбнулась в ответ.

– Прекрасно выглядишь, – она точно врёт, я выгляжу уставшей.

– Как и вы. Чудесная вечеринка, спасибо за приглашение.

– Это была не только моя идея, – Милла кивнула на Джеймса, и я мельком взглянула на него.

Он улыбался словно кот, но в его взгляде я видела то, что он снова рассматривает меня, мне стало дурно, а вкус крови ощущался всё сильнее.

– Ты побледнела, – заметила Милла. – Присядь.

Жена Дона повела меня к большим диванам, с трудом я опустилась на мягкую кожу, рядом сразу же уселся Джеймс.

– Как ты? Антонио, наверное, был не доволен нашей встречей?

– Нормально, – соврала ему, вспоминая гнев своего отца, Антонио Гарсия. – ничего такого, просто отругал меня.

– Да ну, – ухмыльнулся Джеймс, отпивая виски из стакана. – Как твои руки?

Я машинально одернула рукава пониже, чтобы точно никто ничего не увидел.

– Они скоро сойдут. – уверяла его, а сама больно сглатывала. – Синяки всегда быстро сходят, —поджала губы, чёрт вырвалось само по собой.

Моё дыхание было тяжёлым, мне было сложно сидеть и в сон клонило всё сильнее, доза морфия во мне была просто убийственной. Казалось, стоит закрыть глаза, и я усну, хоть немного позабуду об этой боли, что проступает даже сквозь лекарство.

– Тебе больно, – он пронзительно смотрел на меня и это был не вопрос, а констатация факта. – Ты что-то скрываешь от меня?

– Правда, всё хорошо, – я врала, так же быстро, как он хмурился.

Джеймс наклонился к моему уху, он приблизился так близко, что ощутила его горячее дыхание на своей коже. По телу пробежали искорки, и так было каждый раз, когда он вторгался в моё личное пространство. Вот и сейчас он пронизывал мои волосы на затылке, обхватывая шею сзади, удерживал меня, не давая и шанса вырваться.

– Ты маленькая лгунья, Лис-Лис, – он шумно вздохнул, касаясь моей кожи за ушком. – От тебя должно пахнуть цветами, но я чувствую запах твоей крови.

От страха я вцепилась в диван, сдавленный вздох сорвался с моих губ, новый болевой спазм охватил меня. Джеймс напрягся, его пальцы сжались на моём затылке чуть сильнее.

– Ты хочешь остаться здесь, в моём доме? – спрашивал он, смотря мне в глаза.

Не знаю, что ответить. Он снова протягивает мне руку помощи, и я решаю принять её или оттолкнуть, даже с учётом того, что уже и так сделал всё, чтобы я покинула свой дом. С учётом того, что моё мнение не спрашивали…

Но два месяца – это так долго.

– Вас ждёт разочарование, – я вновь, повторила ему свои слова.

Джемс отдалился, но не настолько чтобы его дыхание не касалось моего лица.