– Молчишь? Правильное решение, да только запоздалое. – усмехается женщина. – Ладно, я не за этим пришла. Одевайся и спускайся вниз. Приехал Рамиль и хочет повидаться с тобой.

В голосе мачехи столько ехидства, что становится тошно. Неужели все это только из-за дурацкой неуместной шутки этого гада?!

– Что ему от меня нужно? – спрашиваю, не испытывая никакого желания лицезреть эту высокомерную морду.

– Я не знаю. Он в кабинете с Игнатом, а меня послали за тобой.

Хочу – не хочу, а выбора-то у меня по сути нет. Если раньше я могла хоть как-то надеяться на защиту и поддержку отца, то теперь думать о подобном смешно. Игнат Захарович слишком ценит своё честное имя, дорожит семьей и чтит традиции, я же сейчас, как грязное пятно на белом покрывале, которое хочется как можно скорее застирать. Я люблю отца… Не смотря ни на что люблю и не хочу, чтобы он или Карина или даже эта мегера Алевтина очутились за пределами стаи с позорным клеймом на затылке. Потому что я наполовину человек и во мне есть чувство сострадания к ближнему, жаль что зверям окружающим меня это чуждо.

– Хорошо. Я спущусь через пару минут. – покорно отвечаю, поднимаюсь на ноги и поспешно иду к шкафу, чтобы переодеться.

– Уж слишком ты покорная. Признавайся, задумала что-то ? – шипит Алевтина, больно схватив меня за локоть, а мне совершено не понятно, чего она ко мне привязалась , чего еще от меня нужно?!

– Ничего я не задумала. Ты сказала мне нужно спуститься, разве нет?!

– Карина станет женой Рамиля и ты не сможешь этому помешать. У тебя был малюсенький шанс, но я позаботилась о том, чтобы мерзкая грязнокровка до конца своих дней знала свое место.

– И где оно? Мое место? – не выдержав все же огрызаюсь, получив стопроцентное подтверждение того, что произошедшее со мной полностью дело рук моей мачехи.

– Твоё место среди людишек, в том самом дешевом клоповнике, откуда тебя забрал Игнат. И я клянусь, что совсем скоро он поймёт свою ошибку и вернет тебя обратно. – брызжа слюной рычит Алевтина, и ее лицо при этом слегка деформируется, являя первые признаки оборота.

– Это мы еще посмотрим… – отвечаю не испытывая страха перед злобной волчицей.

Что она может мне сделать ?! Порвать на части? Вряд ли она станет это делать в доме отца, да и не боюсь я смерти с недавних пор, жизнь показала, что есть вещи куда более страшные.

Ожидаемо мачеха берет себя в руки, усмиряет зверя внутри и уходит, громко хлопнув дверью.

Желание одеть широкие джинсы и рубашку, к которым так привыкла, сразу тушу в зародыше, потому что в голове уже появился четкий план моих действий. Я знаю, как охладить пыл Рамиля без вреда для отца. И чего только спрашивается привязался ко мне этот волк?!

Достаю из шкафа одно единственное и очень ненавистное платье, в котором я похожа на безжизненную мумию, затем черные балетки и заплетаю волосы в тугую косу. От отражения в зеркале хочется одновременно и плакать, и смеяться, потому что такой всегда хотел видеть меня отец, но такой я никогда не была и вряд ли когда-нибудь стану. Это всего лишь видимость, способ спрятаться от проблем, которые конечно будут после моего общения с сыном Альфы.

Перед выходом мешкаюсь, смотря на маленький флакончик духов, подаренный пару лет назад Алевтиной. Я не люблю пользоваться парфюмом, потому что слишком обострённый нюх заставляет испытывать дискомфорт, вдыхая ароматные пары, но одеколон отца мне на удивление нравится, а к приторно-ванильной вони духов мачехи за много лет я попросту привыкла, хотя говорят, что первое время чихала без остановки заливаясь слезами. Думаю не стоит объяснять то, с каким энтузиазмом жена отца выбирала мне этот пахучий подарок, и я даже представить не могла, что когда-то мысленно поблагодарю женщину за это.