– Не научившись падать никогда не научишься ходить. Страх тормозит развитие. Представь, что стало бы, если бы все младенцы мира вдруг отказались вставать на ножки: ведь это же реальный риск плюхнуться на пятую точку! Наступил бы конец света! Такой своеобразный…. Полная остановка прогресса. Преодоление страхов – первая необходимость жизни. А ты просто трус. Жирный маменькин сынок. Диетический обед, снаряжение от синяков… Ой, ой, ой… – Эрн смешно покачал головой из стороны в сторону, изображая материнское кудахтанье, – Так у тебя никогда не будет девчонки!

Томми очень сильно обиделся и в первый раз за всю жизнь ответил Эрну колкостью на колкость.

– А у тебя зато нет мамы! – Он и не представлял, как сильно заденет этого неуязвимого с виду красавчика.

– Как будто она мне так уж сильно нужна! То колу не пей, то защиту надень. Одни проблемы от этих мам… – едко процедил Эрн в ответ, пряча неумолимо увлажняющиеся глаза и прикусывая нижнюю губку, чтобы удержаться от слёз. Он торопливо спустил штанину и, вскочив, помчался вперёд изо всех сил, чтобы Томми не смог догнать его и заметить, что он плакал.

Пришла пора весенних дождей, листья на деревьях уже полностью распустились, расправились, но цвет их пока ещё оставался ранним, нежным. Наступил день рождения Эрна. Дирк испёк именинный пирог, расставил на столе розетки с цветным зефиром и конфетами; в гости были приглашены Томми, Хильда – некрасивая девочка-одноклассница с большим ртом и двумя торчащими хвостиками на голове, по уши влюблённая в именинника, и её подруга Рона, которая идти совсем не хотела, но сделала это ради Хильды. Рону, как и многих, раздражал Эрн. Исключительная красота сама по себе имеет свойство резать глаз, томить, напоминать о скоротечности и бессмысленности жизни, а в сочетании с мерзким характером вообще способна сделать её обладателя крайне неприятным для окружающих. Тот божественный эликсир, что в детстве, проливаясь в глаза людям, вытягивал из них нескончаемые потоки ласк и угощений, с началом периода взросления превратился в яд, имеющей совершенно иное действие. Теперь с Эрном, как и с несчастным Томми, тоже почти никто не общался…

Рона подарила имениннику очки-хамелеоны, надев которые можно было увидеть мир в неожиданных оттенках. Это было весьма необычно: рядом с привычными зелёными деревьями оказывались розовые и голубые, вода становилась жёлтой, а небо фиолетовым. Хильда сделала для Эрна из цветных ниток трогательный браслет дружбы и сама, волнуясь, закрепила у него на руке. Ни тому, ни другому именинник не обрадовался.

– Красный с синим. Такое нелепое сочетание цветов… – задумчиво проговорил он, вращая нитяной браслетик на тонком запястье.

Хильда, услышав это, даже вздрогнула от огорчения.

Когда гостьи, в молчании выпив по чашке чая с тортом, удалились, Томми и Эрн поднялись на крышу одного из соседних домов. В последнее время это была одна из любимых забав мальчишек. Усевшись на широкий бортик возле самого края как на скамью, Эрн достал из нагрудного кармана джинсовки пачку сигарет.

– Откуда это у тебя? – вытаращив от удивления глаза, поинтересовался Томми.

– У отца стащил. Будешь? – Эрн взял в зубы одну сигарету и приготовил спички.

– И давно ты… начал? – вопрос задан был обеспокоенно, вполголоса, словно Томми боялся потревожить какого-то жуткого зверя, притаившегося совсем рядом. Всё то, что считалось запретным, вызывало у него суеверный трепет.

– Только что… – Эрн прикурил; не умея затягиваться как следует, он набрал полный рот дыма.

– Ты не боишься?

– Чего?

– Ну… От курения же, вроде как, умирают… – неуверенно напомнил Томми.