Кличка Рыцарь Справедливости теперь прочно приросла к Биллу, он слышал ехидные шуточки всякий раз, как проходил мимо Десны и его компании. Его задевала, конечно, не сама кличка; её, пожалуй, можно было даже назвать звучной, это тебе не Щелезуб или Толстый Топтун, но обидно было то, что такое благородное сочетание слов произносилась с презрением и насмешкой. Билл изо всех сил старался не обращать внимания, он вспоминал то, что говорила ему мать. «Подействовать на душу человека можно только любовью, сынок…» «Да где уж, так и поймут любовь деревянные затылки, приученные к тычкам…» Вряд ли услышав из его уст: «Отдай, пожалуйста, ребятам конфеты…» – Десна послушался бы его… Тогда, чего доброго, порция насмешек и тумаков оказалась бы ещё большей. Так что же означает в действительности мамино «подействовать любовью»? Не разговоры, получается, и не кулаки. Эта любовь, верно, такое оружие, видя которое у тебя в руках, противник волей-неволей поступает по совести… И что же она собой представляет? Может, она вроде магии – не увидеть, не пощупать, или вообще, чего доброго, выдумка… Волшебная музыка, заслышав которую всё вокруг замирает, внимая, точно змеи под звуки дудочки заклинателя…

Так размышлял Билл, сидя на своей тайной скамеечке возле дальней калитки. Никто из ребят, кроме него, не знал это место. Другие калитки не заслоняли так сильно разросшиеся деревья, они находились на виду у наставников и охранников, запрещавших воспитанникам пансиона «торчать возле них попусту», а здесь никто не отрывал Билла от его любимого занятия. Он прибегал сюда каждое утро до начала уроков для того, чтобы смотреть, как идут по улице в школу те счастливые дети, которые живут дома с мамой и папой. И каждый день по этой улице проходила девочка, она отчего-то занимала его сильнее, чем все остальные. С тех пор как он её заметил, он старался не пропускать ни одного утра.

Стояла ранняя осень, и девочка носила строгое тёмно-серое пальтишко до колен, а в дождливую погоду брала с собой маленький малиновый зонтик. У неё были тёмные волосы и серьёзное бледное личико с высоким лбом. Она степенно выступала, держа за руку свою маму, стройную даму в шляпке и на каблуках. Когда девочка и дама покидали доступный Биллу для обзора участок улицы, он разворачивался и бежал до корпуса во весь дух, чтобы не опоздать к началу занятий. Билл часто думал об этой девочке днём: кто она такая? где живёт? сколько ей лет? как она проводит выходные? хорошо ли учится? Он сочинял про неё самые невероятные истории, вплоть до того, что она настоящая принцесса крови, но не ездит в роскошном лимузине с гербом над капотом для конспирации, а сопровождающая её дама вовсе не мать, а только чопорная гувернантка. Вспоминая эту девочку по вечерам, Билл не засыпал без того, чтобы мысленно не пожелать ей спокойной ночи. А она всегда проходила мимо, вообще не подозревая о его существовании.

Но однажды случилось нечто неожиданное: обычно дама и девочка шли очень быстро, они всегда спешили, но в тот день немного замешкались: дама уронила что-то на асфальт и нагнулась, а девочка, воспользовавшись вынужденной остановкой, принялась оглядываться вокруг. И она заметила Билла. Он смотрел на неё, а она – на него. Они находились на довольно большом расстоянии и вряд ли смогли бы что-либо сказать друг другу, но Билл вдруг решился, поднял руку и помахал ей. Девочка продолжала стоять неподвижно, и в тот момент мама-гувернантка снова взяла её за руку и потянула дальше по улице. Она отвернулась и больше не смотрела на Билла. Но с тех пор, проходя мимо, девочка иногда бросала взгляд на калитку, за которой он стоял; это доставляло ему радость, и, не решаясь больше махать ей, Билл только улыбался, мысленно желая ей удачного дня. Жаль только девочка издалека вряд ли могла это заметить.