– Что у вас тут… – Сергей Ильич, что жил прямо подо мной на втором этаже и племянника которого, наша бабка называла то ли рэкетирам, то ли раскольниковым, выглянул на площадку и замолчал, увидев лежащего Ваньку.

– У-у-у! – всхлипнула Верка.

Шаги, слышавшиеся снизу, затихли. На площадку, тяжело дыша, поднялась Раиса, углядела лежащего парня и стала торопливо креститься.

– Вы чего, как на покойника-то? – рявкнула поднявшаяся следом Алка. – Мож, живой ещё, мож, очухается.

– Алка! – раздался богатырский крик с первого этажа. Видимо, разборки с мужем были прерваны на самом интересном месте.

– Скорая сейчас будет, – объявила вернувшаяся на площадку Анька. В руке девушка держала яркий розовый смартфон.

– И полиция тоже, – выглянул следом за девушкой Лешка, Анькин хахаль, как называла его Раиса.

– А полицаев то по что вызвали? – поинтересовалась Раиса. – Он ведь, небось, сам сверзься. Бегают туда-сюда весь день, топчут…

– Вот именно! – Склонившаяся над братом Верка резко выпрямилась. – Он бегает по этим лестницам с детства. Он знает каждую ступеньку, он с закрытыми глазами по ним прибежит! Да даже если водки хлебнёт, не пошатнется, вот только он…

– Не пьет, – шепотом закончила я.

– Вот именно. Ванька не пил! – подтвердила Верка. – Только с бумажками своими ввозился, исследовал прошлое города, нашей улицы, а кому оно сдалось-то?

– Верочка… – заголосила Раиса.

– Я уже двадцать лет Верочка! А Ваньку кто-то столкнул.

– Да зачем кому-то толкать твоего Ваньку, – всплеснула руками Алла, бигуди на ее голове качнулись. – Он что олигарх что ли какой? Студент-историк из бабского института, книжный червь, кому он нужен?

– Мне! Мне нужен! А вот всяким психам… – Она не договорила, и они все посмотрели на меня. Верка с вызовом, Раиса укоризненно, Алка с жадным любопытством, профессор Томилин со смущением. Он, по-моему, вообще не знал, что делать со всем этим женским собранием на лестнице.

– Не неси ерунды, – рявкнула на Верку Анька, оглянулась на дверь своей квартиры, чтобы заручиться поддержкой, но Лешка уже исчез внутри. Он в отличие от профессора неразрешимыми вопросами не задавался и все женские собрания ему были до лампочки.

– А почему ерунды? – Верка упёрла руки в бока. – Психам повод не нужен. А если и нужен, то все знают, что ей Ванька нравился. Все время ему лыбилась, даже на чердак его таскала. Да только зря старалась, нужна она ему, кобыла перезрелая. Старовата ты для него, поняла? – выкрикнула она мне прямо в лицо. Где-то внизу громко хлопнула дверь подъезда. – Много ли ей нужно чтобы с катушек слететь? У неё с детства в башке шариков не хватает, обиделась на Ваньку и толкнула.

Я вздохнула и посмотрела на поднимавшегося по лестнице участкового. В нашем доме секреты недолго остаются таковыми, и все уже давно в курсе, что я состою на учёте в городской психиатрической клинике. В чем меня только не обвиняли: в пропаже кошки Мурки, и в том, что скисло молоко, в том, что из почтовых ящиков исчезали письма и счета, в том, что в подвале поселился бомж, впоследствии получивший повышение до дворника, и даже в том, что голуби срали на крышу. И это я ещё не все пункты обвинительного заключения припомнила, а тут уже новые подоспели.

– Тэк-с, что тут у нас? – весело спросил появившийся на площадке участковый и тут же все увидел сам, присвистнул и сдвинул фуражку на затылок.

– Вот-вот, – с готовностью подтвердила Раиса.

– Так, граждане, разойдитесь! Дорогу-дорогу! – Раздался крик, и Василия Петровича отстранили, на площадке появились медики. – Граждане, отойдите.

Мужчина в голубой форме присел и коснулся шеи Ваньки