– Так, так, солдатня к нам пожаловала.

Властники подошли к сидевшим товарищам, окружили их.

– Почему при оружии? Для кого законы пишутся, или мы читать не можем? В столице, ровно, как и в других поселениях, имеющих крепостную стену, оружие носить запрещено. Только охотничий лук и топор, да и те в мешке.

– Откуда мы знали, – буркнул Танис. – Мы из Параи и пока такого закона не слышали. Будьте уверены, если бы он до нас дошёл, услышали бы первыми, как-никак Парайский полк.

– Это ничего не значит. Вы должны сейчас же сдать ваши мечи, иначе будете арестованы.

– Да что ты говоришь, – Танис подмигнул другу, и оба медленно поднялись, готовые в любой миг выхватить оружие из ножен. – А ты попробуй, возьми.

Властники дёрнулись, схватились за мечи, но в этот момент в руках смутьянов неожиданно появились клинки. Оба вскочили на стол, взмах ног, и два блюстителя закона, зазевавшиеся ненароком, получили хороший пинок по носу.

– Сдохни! – закричал старший и с завидной яростью бросился в атаку, увлекая за собой остальных.

Но что такое пятеро бездарей, ещё вчера коловших дрова, либо пасших гусей, по сравнению с хорошо обученными солдатами. Неумелые, медленные удары их мечей легко отбивались смеявшимися от души Танисом и Салистом. Они, поначалу рассердившиеся и готовые заколоть этих глупцов, теперь просто развлекались. Какой-то, особо резвый, властник, выставив вперёд меч, бросился на Таниса, рассчитывая проткнуть тому живот, но сотник ловко спрыгнул на пол и быстрым ударом уколол противника в правую ключицу. Не опасно, тем более не смертельно, но больно и обидно.

Бедняга громко ойкнул, выронил меч и, схватившись за плечо, бросился в сторону. А Танис, не теряя времени, напугал свою следующую жертву ложным замахом, нацеленным в левый бок, и когда меч противника начал описывать нижнюю дугу защиты, Танис молниеносно перевёл остриё своего меча под правый бок и сделал короткий выпад. Ещё один властник выронил меч и, так же, как и первый, бросился наутёк. А рядом не отставал и Салист. Он не мог похвастаться таким изяществом владения мечом, как его друг, зато силы у него было немало. Отбив меч противника так, что тот вырвался из рук, он ударом кулака в челюсть развернул к себе властника спиной и хорошенько отшлёпал его плашмя под дружный хохот посетителей трактира.

Пораненные и униженные до слёз, властники испугались, поняв, что напоролись не на безобидных горожан, а на тех, кто спит в обнимку с мечом. Они попрятали оружие в ножны и, выкрикивая проклятия и просто грязную ругань, который бы мог позавидовать даже забулдыга-матрос, выбежали из трактира.

– Эй, храбрецы, – окликнул Таниса и Салиста сидевший неподалеку толстяк, с трудом оправившийся от хохота.– Молодцы, задали им жару. Только теперь лучше ноги уносите.

Они так и сделали.

Когда командир полка узнал о произошедшем, а Танис решил доложить ему, зная, что тот поймёт и поможет, он долго ходил кругами вокруг вжавшего голову в плечи сотника, и так громко чертыхался, что весь полк слышал его тирады.

– Танис, от тебя одни неприятности! В Парае на тебя всё жаловались мамаши бестолковых девчонок, здесь все местные властники по твою душу заявятся. Что делать намерен?! Не знаешь?! Вот и я тоже не знаю. Попробую сказать им, что накажу, поставлю в наряд на кухню, но, думаю, они этим не удовлетворятся. Хвала богам, хватило у тебя ума никого насмерть не заколоть, а то бы они голову потребовали, причём отдельно от тела. Короче, сам расхлебывай. По закону, я ведь тебя выдать им обязан.

Сотня разбила свои палатки напротив ворот, и они прекрасно видели, кто в них проходил, и что творилось на прилегавшей к ним площади. Танис рассказал своим подчинённым о том, что произошло. Солдаты немного посмеялись, но, понимая, что дело вполне серьёзное, обещали помочь и припугнуть властников, если те вдруг заявятся.