– Помню, только нескоро оно.

– Они нас вряд ли успеют догнать. Да и рассветёт уже к тому времени. Лучше, чем в темноте драться.

– Хорошо, сделаем так.

Гонка продолжалась. Правда, часа через два сделали небольшой привал – противник, наверняка, тоже будет отдыхать, иначе рискует загнать коней, а перед боем – это верное поражение. Немного перекусили, хотя еда в глотку не лезла. Все были на нервах. Затем продолжили путь.

Прошло ещё четыре часа. Солнце встало, наполнив бледными утренними лучами лес. Длинные тени деревьев медленно укорачивались, следом за тем, как светило поднималось всё выше и выше. Наконец и развилка. Отряд промчался мимо неё даже не остановившись для того, чтобы скрыть следы – противник знал, куда направляются беглецы. Теперь сосновый лес сменили заросли осоки, из которой торчали чахлые одинокие берёзки. Слева и справа от дороги сквозь траву виднелась чёрная болотная жижа. Сразу пахнуло гнильём – болота здесь были старые и глубокие. Едва ли кто рискнёт сунуться в топи, а если найдётся такой смельчак, вряд ли его кто увидит в живых после.

– Стой! – скомандовал Эйнар.

Он подъехал к карете, сказал:

– Дальше едете одни. Стража поедет с вами, а мы останемся здесь. Поспешите, они скоро нагонят нас.

Едва он произнёс эти слова, возница щёлкнул бичом, и кони сорвались с места, увозя за собой экипаж. Эйнар даже не успел последний раз взглянуть на жену и дочь. Он тяжело вздохнул. Может, это и лучшему. Смертельная усталость навалилась на него. Вот он, конец, мелькнуло в голове. Эйнар отбросил от себя дурные мысли, распрямился и громко скомандовал:

– Всем строиться! Им не обойти нас.

Не мешкая ни секунды, воины построились в ряды по пятнадцать человек в каждом. Безмолвные, словно изваяния, они застыли в седлах, глядя вперёд, на поворот из-за которого вот-вот должен был появиться враг. Наверно, каждый понимал, что в этой схватке они не выживут. Это был их последний бой в, к сожалению, братоубийственной войне. Но никто не дрогнул, не попытался бежать. Здесь были те, кто прошёл с Эйнаром бок о бок фарнадское поле. Такие не дрогнут, такие умрут, но не сойдут с этой дороги.

Карета с беглецами давно скрылась вдали, но преследователей ещё не было видно. Может они оставили попытку нагнать их? Слабая искра надежды. Но она угасла. Прошло около часа, когда из лесного полумрака показались рыцари. Они сразу заметили преграду и придержали своих взмыленных коней. Подъехав поближе, они остановились в сотне шагов от занявших оборону гвардейцев. Вперёд выехал высокий, широкоплечий воин в кольчуге, но без шлема.

– Сын герцога Парайского – один из храбрейших, – проскрежетал зубами Эйнар, узнав того. – Эдвард и его сманил. К счастью, они не успели нацепить на себя и малую часть своего железа.

– Боги сегодня благоволят нам, – ответил Арлон. – Иначе бы они попросту разбросали нас по сторонам.

– Эй, вы! Сдавайтесь, – прокричал воин. – Одумайтесь, воины. Выдайте лжеправителя справедливому суду, и вам всё простят, вы вернётесь к семьям.

Но в ответ лишь лязгнули вынимаемые из ножен мечи. Преследователи поняли, что дальнейшие разговоры лишь позволят тойкарете уйти и устремились в атаку.

Двадцать лет Остров не слышал звона мечей, двадцать лет земля его не пробовала вкуса крови. Время пришло.

Удар рыцарей оказался силён, но воины Эйнара не дрогнули. С яростью обречённых на смерть, они сами бросились на противника, и две силы столкнулись в страшном ударе. Яростные крики, звон оружия разбудили этот тихий болотный уголок, спугнув птиц со своих гнёзд.

Молодые и сильные воины с пугающей лёгкостью расправлялись с противником. Прошедшие войну гвардейцы, несмотря на свой опыт, с трудом сдерживали мощные, быстрые удары, с трудом отражали хитроумные финты. Доспехи не спасали от точных ударов в незащищённые места, и уже трое упало с коней, обливаясь кровью. Противник потерял лишь одного.