Ему было двадцать, столько же было и принцессе. Прошёл уже год с тех пор, как они стали мужем и женой. Но если до свадьбы они просто игнорировали друг друга, то после неё их отношения стали напоминать отношения кошки и собаки. Что они не поделили – не знал никто. Скорее всего, эти два человека совсем не подходили друг другу. И оба были злы на родителей, навязавших этот брак.

Он так и не притронулся к супруге, предпочитая ей притоны с весёлыми девицами, куда любил ходить по ночам в компании своих друзей. Принцессе же оставались ночи, полные одиночества – изменить мужу она не решалась, слишком заметной во дворце была её жизнь. Вот так мечта родителей, что после них страной будут вместе управлять их дети, натолкнулось на стену в отношениях Эдварда и Литы. Они, конечно, тешили себя надеждой, что рано или поздно это измениться. Но до сих пор ничего не менялось.

– Знаешь, Саш, – тихо проговорила Анна, бросив взгляд на Эдварда. – Порой, я жалею, что согласилась тогда взять этого ребёнка. Нужно было вернуть его матери. Мы совершили нехороший поступок и теперь расплачиваемся за это.

Король ничего не ответил, лишь глаза его потускнели, наполнившись грустью.

– Он ненавидит тебя, – продолжала она.

– Прикажешь его изгнать? Или казнить? – проворчал Александр.

– Ты просто держи ухо востро. И он должен пригласить Литу на танец. Напомни ему.

– Думаю, эта идея ни Эдварду, ни Лите не понравится. Стоит ли?

– Это его обязанность. И так разговоры о них всякие ходят, а если он и сегодня не подойдет к ней, снова появится пища для грязных сплетен.

– Хорошо, я скажу ему.

Король обернулся к Эдварду, мановением руки подозвал его. Тот посмотрел недоверчивым взглядом, скривился, словно съел лимон, но, нехотя встав со своего места, подошёл к трону. Остановившись за два шага, он вопрошающе посмотрел на правителя. Александр подозвал его ближе. Эдвард тяжело вздохнул и, с неохотой, приблизился вплотную.

– Ты должен пригласить на танец принцессу.

Принц поморщился.

– Таков этикет, я не хочу, чтобы по дворцу о тебе и Лите ходили новые слухи. С меня и старых хватит.

– Я не хочу, да и сам знаешь, танцор из меня никудышный.

– Это не имеет значения.

– Я не хочу быть посмешищем! – громко воскликнул Эдвард. Музыка разом стихла, все остановились, в растерянности глядя на него. Принц разозлился ещё больше и громко сказал:

– Ну, что уставились, танцуйте, развлекайтесь, или шута ждёте?! – почувствовав на себе недоуменно-возмущённый взгляд Литы и увидев на её губах лёгкую насмешку, добавил. – А ты, что смотришь, дура?

Громко и неожиданно прозвучала пощёчина. От сильного удара принц упал под ноги вставшего с трона короля. Потирая покрасневшую щёку, он медленно поднялся, не спуская с Александра яростного взгляда.

– Извинись, – мрачно проговорил король, положив руку на рукоять Аклостина.

Лицо принца исказилось, и он рванул из ножен меч. Клинок не успел и на половину выдвинуться из ножен, как вдруг молнией сверкнуло лезвие королевского меча. В руках принца остался лишь бесполезный, короткий обломок. Александр устало вздохнул и, смотря в глаза Эдварду, медленно вернул меч в ножны.

– Ты переходишь все границы. Так что следующей будет твой голова.

Оскорблённый, униженный принц, покраснев от стыда и злобы, бросился из зала прочь, чувствуя на себе взгляды придворных, чувствуя, как те про себя насмехаются над ним. Слёзы злости и гнева душили бегущего по тёмным коридорам дворца Эдварда. Ещё никогда его не унижали так. Сегодня он стал посмешищем для всех – и для друзей, и для врагов.

Добравшись до лестницы, он остановился перед висевшим рядом с ней портретом короля. Рука сама взялась за рукоять, но вытащила лишь смешной обломок. Рык, подобный звериному, прокатился по лестнице сверху вниз. Принц яростно бросил обломок меча в угол и сбежал к выходу в сад.