Непонятно, почему, абсолютно легкомысленно, но они требовали, чтобы он перестал лаять и заснул, чего он позволить себе в такой ситуации никак не мог. В результате, когда небо посветлело и он, обессиленный, все же оставил свой пост, Биби услышал, как Александра разговаривала со Стефаном. Он не знал, что это всего лишь автоответчик и что несколько отстраненный и успокаивающий ответ хозяина на бессонную ночь Александры накануне рабочего дня придет только часов через 5. Он слышал, что она жаловалась на его, Биби, поведение. А потом Мама назвала «бесцеремонной» саму передачу Биби Александре. Оказывается, двух других собак хозяйка с хозяином увезли с собой, а с ним, дескать, много шума и возни, и поэтому спихнули ей… «Зная при этом, но не беря в расчет, что Александра живет в городской квартире, что она каждый день должна ходить на работу»… И так далее… Ему стало обидно. И еще обиднее было то, что Александра не спорила.

Стефан звонил часто. Биби всегда чувствовал, что это хозяин и речь идет о нем, о Биби: звучало его имя, Александра ласково смотрела при этом на него и гладила. Но после того, как она заканчивала разговор, ее лицо менялось. Казалось, она проживает каждую секунду что-то совершенно особенное – такие разные волны проходили по ее красивому лицу, так задумчиво ее глаза устремлялись куда-то в пространство, а рука гладила мягкую шерсть Биби долго-долго… «Ни он, ни его мамаша даже не спросили, как я себя чувствую, – говорила она Маме. – Все вопросы касались только Биби. Я уже не говорю о том, чем можно заниматься на курорте здоровому мужику за 40 под ручку с мамой! Так он и дальше будет исполнять все ее желания?»

Биби был умной собакой. Он ловил каждое изменение голоса Александры, научился быстро различать оттенки и мелодию слов, с которыми она звала его или радовалась, когда он радостно бросался ей на встречу. Он знал, что она обязательно принесет ему что-нибудь вкусненькое, и преданно ждал ее.

Так оно и было, пока она не стала забывать это «что-нибудь» ему принести. Тогда в рационе все равно оставалось самое необходимое, разумеется, всегда вкусное, но ведь дело не в подарке, а в знаке внимания! Он слышал ее вздохи и разговоры по телефону в отсутствие дома Мамы. Там речь вообще не шла про него, что было странно, а про непонятное нечто под названием «деньги». Что это, зачем они нужны и как его жизнь и жизнь любимых ему людей зависит от этих денег, он не знал. Но понимал, что это важный предмет и не мешал Александре.

«Я со страхом жду того момента, когда придется, возможно, делить расходы не только за бензин во время наших поездок, но и вообще – траты на жизнь, самые насущные траты, – говорила она в трубку. – Здесь надеяться не приходится, человек живет совершенно по другим законам и другим расчетам. Они с мамой снимают этот чертов дом, у них там по двору бегают семь кур и перепелка, гусыня таращит свои глаза и вытягивает шею, в доме – попугайчики и шиншилла, морская свинка со всеми соответствующими запахами. Вокруг носятся три собаки, которым не моются даже жопы… Ты себе представить не можешь, но едят в этой семье из пластиковой посуды и спят на таком постельном белье – я не говорю о матрацах! – хуже которого было в моей жизни только то, которое выдавали в советском поезде дальнего следования… Там считается каждая копейка, всем бюджетом руководит мать. На той неделе он не мог сам заплатить за парковку… Если что, то деньги в сложной ситуации я по-прежнему могу одолжить только у бывшего мужа. Абсурд! Стефан говорит, что боится проблем в банке, когда у него даже в приближении их нет… Их там просто быть не может, если он не тратит ни сантима! Своего сотрудника он осуждает за бессмысленный расход воды на заполнение летом бассейна и гостей по выходным. Другие приоритеты… Но впервые в жизни я готова терпеть… В любом случае уже сейчас надо искать место в яслях…»