«Аридэль спрятал улыбку у основания ее шеи и тут же запечатлел на ее губах страстный поцелуй. Его глаза засветились триумфальной победой».

– Чьи глаза? – спросила Маша неизвестно кого. – Поцелуя? А чего светимся, без фосфора не обошлось?

Дальше было еще лучше: «Сквозь бушующий туман безумного желания он нехотя отпустил девушку».

– Что ж это он? – посочувствовала Маша охваченному страстью герою. – Перелом основания черепа барышне устроил, а теперь, значит, в туман?

Она часто разговаривала вслух, когда работала, и это невероятно, до дрожи злило Вольдемара.

– Я не хочу этой бредятины слышать! – орал он из другой комнаты, когда Маша принималась декламировать вслух куски из редактируемого текста или создаваемой статьи, а попутно отпускать ехидные комментарии. – Я домой пришел, я отдохнуть хочу, неясно, что ли?

Ей все было ясно, она закрывала дверь, старалась вести себя потише, но иногда увлекалась и хохотала в полный голос, и тогда Вольдемар прибавлял громкости телевизору.

Но сегодня Вольдемара нет – в компании таких же, как он, топ-менеджеров уехал кататься на лыжах в недавно построенный комплекс в Красногорске и не явится до вечера, а значит, можно валяться, ходить по дому в старой футболке и работать так, как привыкла, – с удовольствием.

Маша с хрустом откусила от яблока и штурмовала следующую страницу. «У меня тоже мороз по коже проходит, – вздохнула девушка».

– Мороз-воевода дозором обходит владенья свои! – резюмировала Маша и, временно выпустив из поля зрения ноутбук, перекатилась на спину.

Мороз-воевода дозором!.. Это из старой сказки. Хорошо бы сейчас действительно валяться без тревог, яблоко вот доесть, текст дочитать, потом пойти и приготовить себе оладушек – толстых, золотистых, целую гору, чтобы они лежали в синей расписной миске и пахли на всю кухню. Потом включить телевизор, там иногда показывают приключенческое кино или вот сказки Александра Роу – и сесть, и смотреть, и макать оладушки в жуткую смесь сметаны и малинового варенья, которого мама в прошлом году наварила просто ужас сколько.

Нет, вовсе это не из сказки, в поэме Некрасова совсем не сказочные дела творятся. Там еще было про русских женщин, про коня на скаку и горящую избу, и вот сейчас Маше уже очень хотелось, чтобы показался конь или потянуло дымком. Она покосилась на лежащий на подушке мобильный телефон, но он молчал и не думал звонить.

Она полдня уже гипнотизировала мобильник и давно позвонила бы сама, если бы не понимала: бесполезно. Оставалось ждать и читать про любовь черноволосого демона к юной невинной эльфийке и про их, натурально, неземную страсть.

Маша нехотя перекатилась обратно и невидящим взглядом уставилась в текст, который внезапно утратил половину своей привлекательности. Смеяться над ним больше не хотелось.

Мобильник, словно пристыженный, зазвонил, затрясся и съехал по подушке. Маша поползла к нему и едва не потеряла в солидных складках покрывала, а выудив, прижала к уху.

– Да! Да, я слушаю!

– Караулила? – проницательно спросила Лера. – С утра?

– Со вчерашнего дня, – созналась Маша, уткнулась носом в подушку и зажмурилась – на всякий случай. – Ну?

– Я все устроила, ты едешь. – Лерка никогда не тянула кота за хвост, тем более если знала, что Маше важно услышать ответ. – Рейс в половине первого, в аэропорту быть в десять. Довольна?

– Лерочка, ты самая лучшая! – завопила Маша так, что подруга наверняка отодвинула от себя телефонную трубку как можно дальше. – Спасибо! Что мне для тебя сделать?

– Не ехала бы ты, Мария, – серьезно посоветовала лучшая подруга. – Вот что ты рассчитываешь там найти?