– Да-да, я только общалась о тебе. К счастью, завтра должны прислать расписание, – рифийка поднялась и вышла вперед, оперевшись к боковой стороне стола и загородив вещи на нём. – Даже если оно задержится, я могу провести с тобой занятие завтра. Не против?

– Вы ещё спрашиваете! Конечно хочу, Люси! – взбудоражено затрепетала она, чуть не подпрыгнув на месте, но в ту же секунду осеклась. – Спасибо, мирьера Люси. Люси – это сокращено от Люсинды? Люсинда Моррисон? – полное имя не единожды встречалось в альбоме одиннадцатиклассников. Она была для них мамой, учительницей, другом и воспитателем. Ребята ценили в ней то, что она всегда выслушает, даст совет, когда это действительно необходимо.

– Не называй меня так, пожалуйста, – она отмахнулась от полного имени лёгким мановением пальцев и мягкой улыбкой. – Хочу, чтобы мои дети называли меня по имени, но всё же в рамках школы, приличий и против фамильярности просто добавляй «мирьера» в присутствии других учителей. К тому же, Люсинда звучит слишком жёстко для моего характера.

Замолчав и как будто обдумав свои слова, женщина посмотрела в сторону и улыбнулась. Люси всех учеников домика называла своими детьми. Такова была её привычка. Но этого звания могли удостоиться и те, кто был близок Люси и её детям, например, Оливер и Аарон.

Моррисон стала работать за один учебный год до появления Риты в Мариэльской школе. Люси привыкла к проблемам подростков и им принадлежащим действиям. Женщина не в первый раз оказалась лидером коллектива, и потому легко нашла подход к своим подопечным.

Чтобы предстать перед ними в лучшем свете, ей понадобилась особенная дисциплина в классе, однако в доме рифов никогда не господствовала тоталитарная атмосфера. Люси всегда стремилась понимать учеников, потому жила с ними душа в душу.

В этом учебном году домик рифов покидали ребята, которых она приняла под своё крыло ещё семиклассниками. Лиззи и Уильям, их компания – класс выпускников. Люси старалась не задумываться, как пройдёт их выпускной и сможет ли она сдержаться от слёз, потому не теряла возможности наполнить последний год обучения лучшими воспоминаниями и занять уютное место в памяти детей. Человек живёт, пока живёт память о нём.

Отрывок из трактата «Учение о Человеке». Миргольд Аннэрия. 713 год эры магии.

«Основан на предыдущих учениях собратьев моих и умнейших гениев планеты сей трактат. Человек рождён по воле Всевышних. Изучили мы их деяние и вывели три предмета:

1.Тело. Есть плоть и кровь, которым нужно питаться материальными благами. Тело – пристанище костей и мышц, органов и кожи в совокупности со способностями, которые так же нуждаются в питании, но не едой или водой, а усердием и временем…»

***

– Завтрак! – Дэккер хлопал по дверям комнат ладонью. На первом этаже детей ждала Люси.

– Не спим! Чего как сонные мухи? Доброго утра! Встаём-встаём, а то по пути уснёте, и обойдётесь без вкусненького на завтрак!

Ребята помладше радостно загудели, ведь самое вкусное блюдо, которое давали им на завтрак, они прекрасно знали и ждали, и именно с этого начинались самые удивительные дни в Мариэльской школе.

Рифы заняли свой стол, за ними пришли эвфремы под предводительством самого молодого педагога – куратора Теодена Рока. К раздаточному пункту шли Аарон и Оливер. Как только старший из них заметил угря, попытался отвлечь друга и на его счастье Коулман не заметил Элис.

Лиззи села напротив неё. По всему обеденному залу забрякали подносы, вилки, ложки, смех, перешёптывание, скрип от того, что учащиеся пододвигали общими усилиями большую скамью к столу.