Портальщикам воспрещалось открывать мосты, проходы, так тоже назывались порталы, внутри школы вне занятий и за территорию школы без предупреждения или веской причины. Обычно ученики договариваются с охранным пунктом, который оповещает директора.

Конечно же, уследить за всеми невозможно, и дети не единожды были пойманы за тем, что переносились без предупреждения. Однако можно ли их судить за то, что они используют данный природой Исорропиуса дар, как ученики-немаги используют ноги, нарушая правила внутреннего распорядка и очертя голову бегают по школе? В глазах магов это одно и то же, и, пока не доходило до серьёзных последствий, никто почти не отчитывал учащихся за «побеги».

Кухня в столовой работала одновременно на два фронта, и некоторые ученики, заметив в другом зале своих знакомых, поспешно махали рукой, подгоняемые лишь очередью и утренним голодом других учащихся. Второй зал, где, например, всегда ели аквилеги, был идентичным первому: высокая хрустальная люстра, множество столов, небольшой подъем для преподавателей и циферблат с символами десяти домиков.

Десятиклассница нашла среди ребят Лиззи. Суматошными, но маленькими шажками, стараясь не задевать учащихся, она двинулась к столу. Элис заметила свободное место, поставила поднос и, перелезая через скамью, наконец плюхнулась. После вчерашнего похода ноги безбожно ныли.

Напротив Элис сидел юноша. Выбритые виски и тёмно-каштановые волосы, лаком приподнятая вверх, привлекали взгляды незнакомых дам. Он не улыбался. Модельное лицо очень скучало. Риф даже не притронулся к еде. Почему-то у него не было настроения. Острая челюсть расслаблена, сильные, но менее мускулистые, в отличие от Аарона, руки покоились на столе. Тускло-зелёные, пограничные с голубыми глаза не шевелились и застыли на ладонях. При виде юноши Элис не сдержалась и скривилась, потому что он показался ей самовлюбленным до крайности и крайне эгоцентричным. Он заинтересованно поднял взгляд на незнакомое лицо. Низким и раскатистым, как гул в преддверии грома, голосом спросил:

– Новенькая?

– Да, – девушка попыталась улыбнуться, но из этого мало что вышло, потому она уронила взгляд в тарелку, принявшись разделывать завтрак вилкой.

Ей казалось, что взгляд парня пропитан холодом и отстранённостью. Объяснений этому не было – ведь молодой человек был объективно миловидный. Истом заметила, что, в отличие от других новых знакомых, от него пахло парфюмом: не горьким, сочетавшимся с горной свежестью. Он подчеркивал какую-то духовную возвышенность его расслабленного лица.

– Меня зовут Уильям Дэккер. Друзья зовут меня Уилл.

У угря болезненно кольнуло в груди. Она носом задержала воздух, словно через секунду он мог исчезнуть на всей планете. Сбросив всё это смутное ощущение на изжогу, девушка попыталась максимально расслабиться и подняла глаза, назвав только имя.

Зеленоватые глаза юноши блеснули. В ответ он кивнул, мол – «ясно», незаметно улыбнувшись. Она замолчала.

Всё же что-то явно менее физиологическое, чем её собственная изжога, смущало её в Уильяме. Что-то потустороннее и необъяснимое.

Элис задумалась, кого он ей напоминает – никого. Слишком красивый. Может быть, эта бесспорная красота и смущала подростка, возможно, даже пугала её. По многим глупым стереотипам красивые люди совершают только хорошие поступки, а Дэккер, без преувеличений, был одним из самых прекрасных людей, которых видела в своей жизни девушка. И оттого он казался ей тьмущей бездной, которая своим спокойствием только отталкивала.

Элис почти дозавтракала. Случайно она встретилась взглядом с Оливером, сидевшим позади Уилла и несколькими столами с учащимися. Юноша озарился светлой улыбкой и приветственно помахал рукой, как будто бездвижно ожидал сутки, пока на него не обратят внимание. Напротив него сидел Аарон. Он обернулся и, заметив угря, почти злобно нахмурился, бросив на лучшего друга недовольный взгляд. Уилл заметил на лице неразговорчивой новенькой вдумчивый, копящий раздражение взгляд. Он повернулся к столу эвфремов. Парнишка хмыкнул, заметив спорящих между собой друзей.