Дабы не нарушать имманентный исламской доктрине принцип справедливости, финансовый институт лишается своего привилегированного положения и наравне с предпринимателем может претендовать на вознаграждение только как часть прибыли бизнеса. То есть, по замечанию А. Мирахора, «[банковские] активы создаются в ответ на инвестиционные возможности в реальном секторе, поэтому именно реальный сектор экономики будет определять уровень доходности в финансовом секторе, а не наоборот» [28].

Сказанное выше обосновывает исламское представление о том, что наилучшей формой организации взаимодействия экономических агентов является та, которая предусматривает раздел прибыли и/или убытков. В англоязычной литературе она известна как profit and loss sharing, или PLS. На этот лад мы будем время от времени использовать аббревиатуру «РПУ».

Вообще-то в мире исламской экономики периодически возникает дискуссия о том, считать ли рибой «нормальный» ссудный процент или только процент, существенно превышающий рыночную ставку, то есть ростовщическую лихву. На это сторонники доминирующего мнения [29] отвечают, что понятие «чрезмерный» как основное свойство, отличающее второе от первого, то есть дефиниция ростовщичества как взимания чрезмерных процентов, – некорректно. Сегодняшний «нормальный» процент может считаться «чрезмерным», допустим, через 100 лет. Эта аргументация, правда, не кажется вполне убедительной, поскольку подобные сопоставления могут проводиться только в пределах одной «экономической эпохи». Поэтому в целом «диссидентские» мнения уместно проигнорировать и исходить из того, что понимание рибы как ссудного процента вообще является общепризнанным. Соответственно, общепризнанным является недопустимость процента[21] в хозяйственных отношениях. Поэтому слова «процент» и «риба» обычно употребляются как синонимы.

Однако если всякая «риба» есть прирост, не всякий прирост – риба. В том смысле, который слово «риба» нашло своё место в Коране, оно воспринимается как увеличение суммы долга против его изначального размера. Доисламская практика свободно допускала ситуацию, при которой кредитор мог предоставить отсрочку должнику, неспособному вовремя расплатиться, в обмен на обязательство возвратить сумму большую, нежели была отдана в ссуду. Собственно, речь не обязательно должна была идти о деньгах, одолжены могли быть и какие-либо товары, допустим, зерно [30].

Ислам, рассматривая рибу как грех и ставя её вне закона, воспроизводит этические воззрения более ранних по времени возникновения учений. Ссужение денег ради прибыли осуждалось Аристотелем, Платоном. В Ветхом завете также имеются неодобрительные высказывания по поводу этой практики. На аналогичных позициях до известной поры стояла и христианская церковь; Фома Аквинский учил, что процент подрывает стабильность денег как меры стоимости через придание денежному предложению стоимости, отличной от номинала и зависящей от временного фактора. Ростовщичество в христианском мире было впервые определено как завышенная процентная ставка, а «нормальные» ставки были «легализованы» лишь в середине XVI века[22].

В Коране запрет на процент закреплён в самых сильных выражениях, он приравнен к наиболее злостным грехам и осуждён как прямой вызов Аллаху. Об этом говорится в нескольких аятах (стихах) 2 суры (главы) «Корова»: «Те, которые пожирают лихву, восстанут, как восстает тот, кого сатана поверг своим прикосновением. Это – потому, что они говорили: “Воистину, торговля подобна лихоимству”. Но Аллах дозволил торговлю и запретил лихоимство. (275) <…> О те, которые уверовали! Бойтесь Аллаха и не берите оставшуюся часть лихвы, если только вы являетесь верующими. (278) Но если вы не сделаете этого, то знайте, что Аллах и Его Посланник объявляют вам войну. (279)» [31].