Во времена царизма существовала двухступенчатая система классификации духовной элиты мусульман: первый класс составляли – шейх-уль-ислам, муфтий, члены шиитского и суннитского Духовных управлений, члены губернских религиозных собраний, казии; второй – муллы мечетей. До советской власти в Закавказье было 23 шиитских и 16 суннитских казиев – мусульманских судей – ведущих исключительно дела по вопросам веры. По практике разрешения чисто религиозных вопросов духовенство Северного Азербайджана, как и прежде, было связано соответственно с шиитскими и суннитскими центрами за пределами Российской империи. «В Закавказском крае существуют одни судьи второстепенные, – решающие одни гражданские дела. По сомнениям же не только в догматах веры, но и по иным гражданским делам, мусульмане секты ши'а испрашивают фетву от персидских мюджтехидов, а секты сунни от главнейших мюфтиев и эффендив Мекки, Стамбула и других городов Турции», – писал в начале прошлого века Н. Торнау (58).

Как при царизме, так и при советской власти неблагонадежным людям доступ на высшие ступени религиозной иерархии был заказан. Например, 18 декабря 1907 года, когда глава Закавказского духовного управления шиитов шейх-уль-ислам, гражданский советник, обладатель нескольких царских премий и наград Абдуссалам Ахундзаде скончался, его наследник ахунд Ф. Пишнамазаде хоть и исполнял обязанности 6 лет, так и не был утвержден в этой должности. Лишь по-прошествие 6 лет, выучив русский язык и «став способным претворять в жизнь государственную мудрость» он был утвержден Кавказским наместником (59). Подтверждением того, что данная политика проводилась не только на уровне высшей религиозной иерархии, может служить тот факт, что в 1913 году более половины мест мулл в «официальных» мечетях были не заняты. Такая политика продолжалась до 1917 года. В результате интеллектуальный уровень духовенства был очень не высокий и провинциализм азербайджанского Ислама усилился.

Очевидно, можно констатировать, что царизму удалось реализовать свои цели и создать слой послушного и не пользующегося достаточным авторитетом в народе, не способного выполнить консолидирующую или хотя бы активную роль в антиколониальной борьбе, духовенства. Ничего похожего на антиевропейскую, «антиимпериалистическую» роль, которую играло шиитское духовенство в Иране, азербайджанское духовенство не играло. Опасность подстерегала колонизаторов от совсем иного слоя азербайджанского общества, можно сказать – оттуда, откуда колонизаторы её не ждали.

Азербайджан – мусульманская страна, которая дольше, чем любая другая, была под прямым европейским колониальным управлением и соответственно, испытала и особенно сильное европейское культурное влияние. Это влияние ещё более усиливалось в результате нефтяного бума конца XIX – начала XX-го века и превращения Баку в один из крупнейших промышленных и культурных центров империи.

Как и во всех колониях (а не только российских) в Азербайджане постепенно складывается слой европейски образованной «туземной» элиты, необходимой самим колонизаторам для управления культурно чуждым им обществом. И как во всех колониях, этот социальный слой проходит сложную духовную эволюцию. Если вначале представители этого слоя – искренне преданы российским властям, видя в них союзников в деле просвещения своего народа, то постепенно, проникаясь идеями свободы, идущими, разумеется, не от царской бюрократии, но от русской, и через посредничество русской – западноевропейской культуры, они всё больше обращаются к мыслям о равноправии для своего народа и, в конечном счёте – о свободе от империи. Как и везде, колониализм в Азербайджане сам создавал условия для своей ликвидации, сам рыл себе могилу.