Но стоит отметить, что не все разделяли оптимизм Джули, кроме того, в тот день присутствовало не так много людей – лишь те, которые жили поблизости. Спонсоры сделали все возможное, чтобы национальные СМИ сообщили о старте, но мало кто воспринял это всерьез. Всего за несколько месяцев до этого другой пловец предпринял попытку заплыва, но отказался от этой идеи через неделю из-за плохих погодных условий. В результате большинство журналистов сочли, что у меня будет столь же неудачная попытка невозможного приключения.

Кроме того, социальные сети изобиловали сообщениями людей, которые считали, что ничего не получится.

Одни думали, что разум откажет.

Другие предполагали, что тело сломается.

Из всех скептиков самыми громогласными оказались спортивные ученые в плавательном сообществе, которые поспешили указать, что мое коренастое телосложение, рост метр семьдесят шесть и вес 88 килограммов являются неподходящими для такой затеи; что с такими короткими руками и ногами законы гидродинамики не в мою пользу.

Я тоже хорошо осознавал это. Поэтому за несколько месяцев до приезда в Маргит посетил спортивную лабораторию с целью полного медицинского обследования, чтобы понять, сможет ли мой организм пережить заплыв такого масштаба. После нескольких часов тычков и зондирования мне недвусмысленно сказали, что у меня «нет физических данных, чтобы быть элитным пловцом». А также добавили, что я, скорее всего, «утону как камень», если отправлюсь в этот злополучный заплыв.

Звучало все хуже и хуже…

Войдя в тот день в кабинет, главный специалист по спорту взял планшет с результатами моего сканирования. Оглядев меня с ног до головы, он сказал:

– Вы очень тяжелый, к тому же невысокий.

Сурово, но верно, как мне показалось.

– Это нехорошо, – продолжил он, нахмурившись, как будто скудная статистика моего тела оскорбляла его и его лабораторию. – Но я хочу быть честен с вами: больше всего меня беспокоит состав вашего тела. Жир плавучий и теплоизолирующий, а его у вас очень мало. Мышцы тонут, а их у вас много. В принципе, находиться в воде и сохранять тепло уже будет для вас проблемой, не говоря уж о том, чтобы плыть.

Я кивнул и подумал, что это, должно быть, самая жестокая оценка моего тела за всю историю плавания. Но это было еще не все. Суровая критика моего организма продолжалась, и теперь всплыли проблемы с конкретными частями тела.

– Кроме того, эта ваша голова… – продолжил он.

– А с ней что не так? – спросил я, чувствуя себя немного неловко.

– Она слишком большая и тяжелая, – прямо заявил он.

– Я знаю, что у меня большая голова, но…

– У вас плотные кости, однако меня беспокоит то, что во время плавания из-за положения и размера головы вы, по сути, превращаетесь в человека – подводную лодку, поскольку вес вашего массивного черепа тянет вас на дно, – сказал мой собеседник, подкрепляя свои слова жестами.

Затем он продолжил листать страницы заметок, изучая показатели и продолжая говорить мне, что у меня один из самых тяжелых черепов, которые он когда-либо видел. Несколько мгновений спустя (и через пять страниц) мы обнаружили положительную сторону.

– Подождите-ка! Возможно, есть и хорошие новости, – воскликнул он.

Я вздохнул с облегчением.

– У вас великолепные… толстые… коренастые… детородные бедра.

– ЧТО? – я понятия не имел, насколько хороша эта новость, но решил, что это лучше, чем массивный череп подводной лодки, поэтому решил послушать.

– У вас жир на бедрах, как у женщин. Несмотря на то что ваша большая тяжелая голова тянет вниз, толстые бедра будут на поверхности – почти как утиная задница, – заявил он, снова жестикулируя.