– А вы за мной, – говорит, да повелительно так. Батюшка и тот мне так не указывал.

Златания у лесенки оглянулась, да так на меня глянула – вся жалость выветрилась. Чую, не спустит она мне своего позору.

– Представьтесь, послушница, – затребовал магистр, как княжна с глаз ушла.

– Веся я, это, то есть Весения, – пробубнила, на его лапищу, мой локоть зажимающую, поглядывая.

– А по батюшке? – привязался постылый.

– Весения, Радира Залучного дочка, из Уточной слободы, что при городе Приточном, – гаркнула в сердцах.

И знаю же, что не с руки мне ерепениться, да одолел, вонючка столишная.

– Следуйте за мной, Весения Радировна, – приказал магистр, отцепился от меня и зашагал размашисто к лесенке цветастой.

– Какой мужик, ужо он-то возьмёт это бабье царство в кулак, – послышался сзади давешний шёпот.

Я повернулась – никого. Почудилось? Али духи местные играются?

– Ты иди давай, простота, покуда хозяина нового не разгневала, – прошипел мне голос неведомый.

– Да кто ты будешь-то, тварь неведома?! – не удержалась я.

Магистр, уже до лесенки дошагавший, с шагу сбился, остановился, развернулся, и как рявкнет:

– Что?!

– Это я не вам, это я ему, – повела руками.

А кому ему – и сама не ведаю. Да только этот кто-то из угла захрюкал, загоготал и причитать принялся.

– Ой дурная девка, ой оглашенная. Давненько меня так не задорили.

– Я тебя сейчас так позадорю, неделю ховаться будешь! – заорала я на всю залу, потрясая кулаками во все стороны.

А магистр вдруг заулыбался, головой покачал и говорит:

– И не стыдно вам, домовой народец, девушку позорить и путать?

– Ох ты ж батюшкины косточки, никак слышит, – пропыхтел голос неведомый.

– Да не, приставляется, – ответил ещё один голосок.

– Тикать надобно, покуда не пальнул магияй своёй, – зашептал голос из угла.

Я, как ни глядела, как глаза свои ни пучила, никого там не углядела, но слышу же! Не почудилось, точно знаю.

– Весения Радировна, это с вами домовые шалят. Не обращайте внимания. И поторопитесь, у меня времени мало, а нам нужно ещё с вашим статусом разобраться, – обратился ко мне магистр.

– А чего разбирать-то? – пожала я плечами. – Ведьминские силы есть, вот батюшка и свёз, куда положено.

– Дело в том, что решать – положено или нет, не вашему отцу, и даже не матушке Евдоре. У неё нет полномочий одобрять кандидатуры послушниц. Посему, следуйте за мной, – как отсёк проговорил магистр и пошёл по лесенке вверх.

Я ещё раз оглядела зал, никого не углядела, вздохнула тяжко, да и за магом поплелась. Эка невидаль – домовые, да ещё и такие окаянные. Как же я тут с ними? Хотя, рано ещё за домовых печалиться, сначала остаться здесь надобно. Неспроста же магистр этот Златанию послушницей кличет, а меня по батюшке величает. Не послушница я ещё, а невесть кто и почём сюда явилась. Вот магу тому мою судьбу и решать, а он больно грозный, весь из себя такой сердитый. И не гляди, что на лицо молод да пригож. Матушка Евдора неспроста про года маговы долгие сказывала.

Поднялись мы по лесенке, прошли по проходу и свернули к двери большой, дубовой да чернёной. Магистр дверь ту отворил и рукой мне указал. Я прошла, встала у стеночки, от прохода недалеко, да голову опустила. Страшно-то как. Но напутствия матушки Евдоры помню, сподоблюсь как-нибудь отбрехаться от мага цеплючего.

– Проходите, Весения Радировна, – кивнул магистр на стул резной, что у стола стоял.

Ох и несподручно, когда по батюшке кличут. Всю жизнь Веськой была, Радиркиной девкой малой, а тут целая Весения Радировна. Но деваться некуда, не буду ж я столичного мага, да ещё и магистра, поправлять. Прошла, села, куда велено, и ручки на коленках сложила. Магистр стол обошёл, кафтан скинул, рубахой белоснежной хорошась, бросил его на высокую спинку своего стула, уселся, руки сложил на груди и на меня уставился.