А тут как раз и дверка отворилась.

– Вот и чеши в свою глухомань, деревенщина, – злобно прошипела Златания.

– А мы тебе собраться поможем, – поддакнула ей Татина.

– Ну что вы ополчились на новенькую? Успокойтесь, – угомонить их Перла вознамерилась.

– А нечего здесь у меня свои порядки наводить, – взбеленилась Златания. – Я сказала, она тут жить не будет!

– Ты это мне сказала, али матушке Евдоре? – испросила я, сызнова руки в боки уперев.

– Всё равно уйдёшь, – пропищал заморыш.

– Вот обучусь и уйду, – кивнула я.

– Да плюнь ты на неё, Златочка. Сама вылетит, дура же деревенская, – махнула ручонкой Татина. – А вы, – зыркнула она на Фатину и Перлу, – остерегитесь дружить с неугодной.

– Да у вас здесь неугодных пол школы, со всеми что ли не общаться? – фыркнула Перла.

Фатина промолчала, но мне улыбнулась. И я так решила, не буду просто обращать внимания на этих двух неказистых ведьм. После рассказов девок в другую спаленку переходить как-то совсем охоты не было. Уж лучше с этими ужиться, чем мокнуть, гореть, али и вовсе на табуретку пойти.

– А пошли обедать, – предложила Перла, неловко топчась посреди комнатки.

– А пошли, – согласилась я.

Есть мне не хотелось, но и сидеть здесь, с этими клушами, тоже было не с руки.

– А ты, деревенщина, так и пойдёшь в своём замызганном сарафане? – кривляясь, испросила Татина.

– У тебя бы попросила чего покраше, да коротко будет, – ответила я.

По всему, коли на вредность её не глядеть, мне и жалко было бы девку-то такую несуразную, но уж больно язык у неё долог, рост перекрывает.

– Златания хмыкнула, покосилась на подружку и величаво так выплыла из комнатки. Да я подметила, что она улыбается. Для этой княжеской дочки было в радость лишний раз посмеяться над некультяпой Татинкой. И как только девка это терпит? Даже жалко её стало. Аккурат до слов:

– Да тебе мои наряды не по размеру, а по статусу не положены.

Хоть и не разобрала толком, что она сказать тем хотела, да что обидеть пыталась – догадалась.

– Вот и хорошо. Мне и так ладно, – ответила ей вслед.

Столоваться мы пошли туда, где я уже бывала. И кормили там не хуже, чем сутра. Наелась вдосталь, не тужа о взглядах со всех сторон, откинулась на спинку стула и протянула довольно:

– Хорошо у вас тут. Вольно. И работать нет нужды.

– Это ты ещё учиться не начала, – хмыкнула Перла. – Вот как занятия пойдут, так и завоешь.

И как сглазила же ведь, языкатая!

В столовую вошла матушка Евдора, поглядела на меня прямёхонько, да поманила пальцем.

– Иди, иди, деревня. Сейчас опростоволосишься, и выгонят тебя, – пожелала мне вдогонку Златания.

– Вредная ты девка, да больно щуплая, плевком перешибёшь, – ответила я ей и пошла за Евдорой.

А княжеская дочка-то всё пыхтела мне вослед. Оглянулась и увидала, с чего сопение её слышу. Следом, как собачонка, побежала ведь.

Так мы и вышли из столовой, все разом: я, Евдора, да Златания вредная.

– Матушка Евдора, я не потреплю такого отношения к княжескому роду! – заголосила дочка княжеская, как мы в зале очутились.

– Вот и не терпи, но молча, деточка, – улыбнулась ей Евдора. – Твой отец ясно дал понять, что ты здесь обучаешься на общих условиях. Ещё одна такая выходка и я буду вынуждена отправить князю донесение о твоем неподобающем поведении.

Златания скукожилась вся, как лист сухой покосилась, побелела да и юркнула обратно в столовую.

– Не с того ты начала, Веся, – покачала головой матушка Евдора. – Зачем княжну дозоляешь?

– Она сама начала! – принялась оправдываться я.

– Она начала, а ты подхватила, – наставительно проговорила матушка. – Будь мудрее, не отвечай. Я Златанию держу, но она же может и самому князю нажаловаться, если ты весомый повод дашь. А князь не потерпит неопределённую ведьму в одной комнате со своей младшей дочерью. Да и вообще, не стоит тебе внимание привлекать пока.