Они начали драться подушками, как нервные дети с замедленным развитием. Вместо того чтобы принять чью-то сторону, я снова набрал необычной девушке Кате. К моему удивлению, абонент тоже был недоступен. Меня окутало удивительным ощущением дежавю. Каждый раз голос автоответчика повторял одно и то же. Неожиданный удар так расстроил и обессилил меня, что я даже не стал разнимать дерущихся, вышел на свежий ночной воздух, походил кругами и в итоге сел на капот своего автомобиля, залипнув взглядом на уличном фонаре. Старался нервничать как можно сильнее. Беда не приходит одна, и когда она раскрывается всей своей драмой, почему-то хочется оказаться в самом ее эпицентре, лично засвидетельствовать все от и до. Это по-нашему, по-шекспировски. Маска жертвы сменяла маску романтика, а виновато, как всегда, было поколение Х, благодаря своему непобедимому характеру придумавшее все эти проблемы, с достоинством прошедшее через них, но не научившее нас, бесхарактерных, как их решать.

Сначала это поколение всемогущих стариков подсадило нас на мобильную связь, а потом разорвало ее к чертям собачьим. Не дало нам связаться по телефону, поиздевалось, как над беспомощными детьми. Зачем же было ее изобретать? Оторвать от меня двух близких людей за один вечер – это особо тяжкое преступление. Я знал адрес Кати, был полон уверенности в ее отсутствии дома, но все равно решил ехать, проверить, удостовериться.

«Может, они с Матвеем сбежали вместе?» – подумал я. Да нет, полный бред, они даже не знакомы. Наверное. Что я знаю о Катерине? Почти ничего.

Тучи сгущались на невидимом небе, закрытом от нас коварством подлой судьбы.

А что я скажу, если она окажется дома? Очередной детский лепет про заскучавшего паникера, который по каждой мелочи теперь будет ее терроризировать? Чтобы отвлечься, я зашел в соцсети, но ее аккаунт был удален, стал серой бессмысленной пустотой. А с ним и вся наша история переписки оказалась вычеркнута из жизни. Нас заманили к жизни в социальных сетях, но не предупредили, что человеку в них так легко испариться.

Я затянулся бы сигаретой, если бы курил. Пришлось лишь пускать белый пар, укутавшись в воротник куртки, и ждать двух драчунов, которые спешно закрывали обитель пропавшего человека. Слива вышел на морозный воздух с фотографией Матвея трехлетней давности, лежащего на гамаке меж двух деревьев в белой сетчатой шляпе и солнцезащитных очках на груди. При поиске человека любая деталь может оказаться полезной, особенно изображение его улыбающегося лица.

Шел первый час ночи. Я спешно посадил обоих молодых людей в такси, скомандовал сонному водителю ехать в аэропорт, а сам пообещал присоединиться сразу же, как решу один маленький волновавший меня вопрос. Любая большая проблема в человеческой жизни раздувается из крохотной мелочи. И чем больше стала проблема, тем невиннее эта мелочь была. Например, один час наедине, один выпитый кофе и недопитый стакан воды – это ничтожная мелочь в масштабах нашей горящей молодости. А вот постоянные мысли, бесконечные сообщения по каждому поводу, разглядывание ее страницы, ассоциации со всем окружающим – это уже явление с большой буквы. Она меня запутала, свела с ума, и чтобы решить проблему на пике привязанности друг к другу, разрубить гордиев узел, я должен поехать в логово этого необузданного создания. Встретиться с ней лицом к лицу, сказать пару ласковых слов, улыбнуться, спросить, почему оборвала связь. Мы живем в великом множестве параллельных вселенных, так вот в одной конкретной вселенной это было критически важно, и никто не представлял себе жизни иначе. К тому же я просто-напросто затосковал.