Слива уже варил пельмени, а его друг Антон пытался разблокировать мой телефон. Они оба познакомились с Матвеем в его путешествии по Азии, вместе арендовав соседние комнаты в домике на берегу океана, разговорились, оказались родом из одного уральского города, с тех пор стабильно поддерживали отношения. Им было даже дозволено использовать этот гостеприимный дом при условии содержания его в идеальной чистоте. Слива устраивал тематические вечеринки с такими же ценителями киноискусства, каким являлся он сам. Пару месяцев назад я ходил на такую вечеринку, все смотрели «Касабланку» в оригинальной озвучке, пили коктейли со свежевыжатым соком, слушали старую музыку в современной обработке, типа саундтреков из новых фильмов о «ревущих двадцатых». Антон же водил сюда девушек исключительно для собственного удовольствия, личного жилья не имев по причине своеобразного характера и слабых моральных устоев. И наследственной бедности. Вечеринки были каждую неделю, и, видимо, ковер не пережил одну из таких.

Я закрыл телефон ладонью, пока он его окончательно не доломал.

– Хотел позвонить Матвею, – ответил Антон. – Ты тут целый час проспал. Надо что-то делать.

Исключив все поводы для недоверия и поставив вызов на громкую связь, мы снова услышали слова робота об отсутствии абонента в сети.

– Надо что-то делать, – все сильней волновался Антон.

Он был самым молодым из нас.

В конечном счете я познакомился с этой троицей через наш общий журнал, на который стал работать по велению сердца. Парни же пришли к нему через литературные собрания, на которые следовали за магнетической харизмой Матвея. Ради его общества они посещали эти тщеславные посиделки, где все хвастаются своими будущими достижениями, пытаясь открыть в этом мире еще хоть что-то уникальное. Матвей умудрялся ловить главный смысл общественных трендов, поэтому все тянулись дружить с ним, но получилось только у нас троих, повторявших древнюю историю Александра Дюма.

Но в тот вечер многое изменилось. Это была либо большая игра, либо большая трагедия.

– Позвоним в полицию? – спросил Антон.

– Давай лучше его отцу, – ответил Слива. – Может, он что-то знает? Сейчас только найду записную книжку.

Отец Матвея ничего не знал, разозлился, что его отвлекают в столь поздний час, и мы на ночь глядя заторопились в аэропорт. Я, сразу одевшись, читал новые сообщения в телефоне. Еще был пропущенный звонок от Кати. Судя по оповещению, очень короткий и поэтому подозрительный. После него прекратили поступать ее сообщения. Собравшись с мыслями, я перезвонил в ответ, но монотонные гудки закончились ничем.

Молчаливые парни убирали комнаты дома уже без единой нотки радости, пытались оставить все в идеальном состоянии, будто для выставки или, не приведи боже, грустного собрания всех родственников под одной крышей.

– Я говорил сразу поехать встречать его в аэропорт! – злился Антон.

– Да ты видел, какие там толпы? – кипел Слива. – Ты хоть раз там бывал?

– Побольше некоторых! – Антон швырнул подушку на диван. – Будешь мне рассказывать!

– Конечно, буду. Максим работает допоздна, поэтому решили подождать лишний часок и собраться все вместе, – объяснил Слива. – Не на то обращаешь внимание! Человек пропал! А ты ноешь.

– Да я хотя бы думаю, в отличие от некоторых.

Нервное напряжение, которое эти творческие натуры держали в себе целый час, перелилось через край.

– Ничего ты не думаешь, только портишь. Я больше всех забочусь об этом чертовом дерьме, которое ты называешь журналом!

– О еде ты только заботишься! – нервничал Антон. – Человека просрали, а этот обжора пельмени накладывает!