– Ты расцвела, Алиона, но помни, твое главное преимущество – то, что скрыто от глаз.

Алиона шокировано приоткрыла рот: она не собиралась никому показывать то, что было скрыто, даже ради дела! Однако возмущение прошло, когда мама продолжила:

– Твой уникальный ум и доброе сердце. Твоя неповторимая, сильная личность. Мужчины, – она коротко кивнула куда-то в сторону Гроуса, – любят оценивать глазами, но, кто бы что ни говорил, потом влюбляются в душу.

Примерки продолжались еще больше часа. Гроус остался тут же, усевшись на стул, передвинутый от туалетного столика. Госпожа Ламарин ушла по делам. И одна Алиона стояла и стояла, время от времени уходя за ширму, чтобы сменить очередной комплект и закутаться в кокон новой ткани.

Завершая последний наряд, портной принялся кружить вокруг нее, взмахивая руками и щелкая пальцами, как будто пытаясь в воздухе воссоздать формы Алионы. Ткань, поддаваясь движениям талантливых рук, принимала нужные очертания. Господин Сью провел мизинцем вдоль позвоночника, и на платье появилась тоненькая молния. Он зажал ткань над коленями, та так и осталась складками, создавая интересный рисунок.

– Обворожительно, – заключил, наконец, портной, и это означало, что шедевр завершен.

– Слишком короткое, – заявил Гроус безапелляционно со своего места.

– Впервые слышу, как ты говоришь что-то разумное, – отозвался Данни.

Прежде чем разразился скандал – а Гроус уже повернулся всем телом к оппоненту – Алиона спросила:

– Но разве это не хорошо?

– Платье короткое, и у него глубокое декольте. Не будем демонстрировать Ливингстону все наши богатства сразу.

 Алиона неловко прочистила горло и кивнула.

– Тогда, может быть, лучше сделать вырез не таким глубоким? – предложила она. – Потому что такое платье не может быть длинным.

 Господин Сью активно закивал головой.

– Удлинение исключено, – заявил он.

 Подняв бровь, будто бы взвешивая все за и против, Гроус задумчиво посмотрел на грудь Алионы, потом на ноги. Постучал пальцем по подбородку, размышляя.

Алиона многозначительно прочистила горло. Да что он себе позволял?

– Закрывайте верх.

 Господин Сью подошел к Алионе и, аккуратно взявшись за ткань, потянул вырез наверх, словно пытаясь подтянуть платье. Ткань волшебным образом послушалась мастера, пряча от чужих взглядов женскую грудь.

– Вот сюда какое-нибудь короткое колье, и ты будешь ослепительна, – негромко, словно делясь каким-то секретом, сказал господин Сью, указывая на шею Алионы.

 Она устало улыбнулась.

 В семь утра, на рассвете нового дня, когда всё вокруг только пробуждалось, Алиона уже спускалась в гостиную своего дома, готовая отправиться в путешествие к берегам Морланда.

Мысленно она примеряла на себя новое имя: Лион. Не слишком отлично от настоящего, и все же…

У камина о чем-то негромко переговаривались отец и высокий мужчина с короткой темной бородой, коротко бритыми висками и зачесанными назад черными волосами. Алиона замерла на нижней ступеньке лестницы. На незнакомце было нечто вроде темно-синего халата, простроченного так, что однотонная блестящая атласная ткань казалась изрезанной геометричным рисунком. Такие “тулузы” носили жители Норбергии, государства к северу от Фентерры.

Склонив голову набок, Алиона попыталась соединить картинку, которую видела, и собственные логические выводы. Этим человеком мог быть только Кайлер Гроус. Именно он должен был прибыть в эту комнату рано утром, именно он должен был ждать сейчас Алиону у камина.

 Удивительно, насколько прическа и одежда изменили его! Интеллигентный авантюрист в элегантном костюме исчез, оставив вместо себя безжалостного вожака головорезов с севера. Черный цвет и борода добавили его грубо высеченному профилю флер безжалостного мясника. А традиционный костюм Норбергии – под тулузом можно было заметить белые мягкие брюки и рубашку из такой же ткани – добавлял ему бандитского шика: посмотрите, как я невероятно богат, и помните, каким образом были заработаны эти деньги!