поскольку на момент их выступлений его уже почти полгода как не было в составе Академии, а реорганизационные мероприятия, проведенные к началу чистки, не дали нужного результата. В это время «муссирование отрицательного отношения общественности к ГАХН» продолжается, материал, далекий от современности и не связанный с нуждами социалистического строительства, по-прежнему разрабатывается лучше, а вошедшие в состав Академии «худож[ественная] общественность и новые лица не работают».[1050]

Между тем Г. Г. Шпет возглавлял ФО ограниченное время. В конце 1925 г. – в результате перевыборов должностных лиц ГАХН – его сменяет А. Г. Габричевский, при котором начинается превращение Отделения в Разряд общего искусствоведения и эстетики. Достаточно вспомнить, что именно А. Г. Габричевский при обсуждении вопроса о списке слов для «Энциклопедии художественной терминологии»[1051] предлагает деление его на три части, причем терминам эстетики и общего искусствоведения предполагается посвящать большие статьи, а общефилософским – небольшие.[1052]

Конечно, уход Г. Г. Шпета с руководящих постов в исследуемом подразделении не означает прекращения его контактов с нею; он продолжает считаться ее членом[1053] и посещать ее заседания, там остаются его ученики. Но вместе с тем в Отделении появляются и искусствоведы-практики, привлечение которых впоследствии дает основания руководству Академии заявлять о своем стремлении «уничтожить [в ГАХН] совершенно философию как таковую», сосредоточив работу «на частных вопросах, на разработке отдельных проблем» (стиль, форма и т. д.).[1054]

Так, очередное появление в Отделении (после нескольких докладов в первой половине 1920-х гг.[1055]) музейного работника и коллекционера А. А. Сидорова, вместе с А. Г. Габричевским выступившего с сообщением о задачах вновь организуемой Комиссии по изучению художественного образа, еще больше продвигает ФО в сторону упомянутого выше Разряда.

Хотя на момент создания Комиссии по изучению проблемы образа речь еще идет о проблемах философии искусства,[1056] именно А. А. Сидоров выступает здесь с программным докладом (ранее предполагалось, что его сделает Г. Г. Шпет[1057]), предлагая в качестве тем будущих исследований частные вопросы. Впоследствии А. А. Сидоров организовывает группу по изучению проблем художественного образа при Комиссии по изучению проблем общего искусствоведения и эстетики, зарекомендовав себя сторонником усиления в рамках Академии Социологического отделения. А в интересующем нас Отделении/Разряде появляется архитектор И. В. Жолтовский, с подачи которого начинается изучение принципов архитектуры и разработка схем описания архитектурных сооружений.[1058]

Если говорить о сотрудниках, которые играют ведущую роль в периоды руководства ФО Г. Г. Шпетом и А. Г. Габричевским, то в первом случае речь может идти прежде всего о московских «лингвистах с философским уклоном» и близких к ним ученых (как, например, харьковчанин В. Н. Державин[1059]). Во втором – о «коктебельцах» (А. Г. Габричевском, А. А. Сидорове,[1060] Н. И. Жинкине,[1061] М. А. Волошине, приглашенном для доклада в Отделение[1062]), а также о сотрудниках Секции пространственных искусств (далее – СПИ), в том числе о занятых вне ГАХН в первой половине 1920-х гг. описанием рисунков из московских собраний под руководством А. А. Сидорова (Н. И. Брунове, М. В. Алпатове[1063]).

Вместе с тем нельзя сказать, что два этих периода не имели между собой ничего общего: отчасти то, что намечалось в Отделении при Г. Г. Шпете и в связи с чем велись переговоры с заинтересованными лицами в других структурных подразделениях ГАХН, начало осуществляться уже при А. Г. Габричевском.