Он подошел к столу. Присмотрелся к флаконам и взял в руки один из них. Открыл крышку. Принюхался. Поморщился. Потом взял другой флакон и тоже сморщился. Проделал так с шестью флаконами, пока не остановился на седьмом.

– Приятный аромат, – протянул он, выдыхая.

– Да, это манговое масло, – ответила девушка.

– Мы с Эдиком дружим уже два года. Никогда не думал, что все это приносит какую-то прибыль и не интересовался всей этой… – говорит он, а затем смотрит в сторону кабинета и шепотом продолжает: – ерундой.

– Эта, как вы сказали, ерунда приносит хороший доход, – замечает Кира.

– А можешь для меня что-нибудь подобрать?

– Для вас или для вашей супруги? – Кира подняла на него глаза.

– Для меня, – уточнил он почему-то без удовольствия.

Когда девушка потянулась к столу, он взял ее руку и легонько сжал, рассматривая пальцы и запястье.

– Тонкая ручка у вас, Киронька. Позвольте, я сам выберу.

– Кира. Меня зовут, Кира, а не Киронька, – твердо заявила она и отдернула руку.

– Новенькая?

– Только устроилась, – тихо ответила она, открывая флакон.

– Повезло, – выдохнул он. Потом уточнил: – Тебе повезло.

– С чем же?

– С Эдуардом.

Она все время держала взгляд опущенным и не смотрела на мужчину. Не могла видеть его довольного лица. Кирина рука вновь оказывается в его руке. Он берет флакон и капает каплю масла на ее запястье. Затем подносит к носу и вдыхает. Присутствующие косо поглядывают на них. Девушка в замешательстве вытягивает свою руку и осуждающе смотрит на мужчину.

– Что вы себе позволяете? Здесь так не принято.

– Кира, тебя срочно хочет видеть Эдуард Николаевич, – сообщила Ольга, появившись внезапно. – Иди же.

Когда девушка вошла в кабинет, то наткнулась на суровый взгляд серых глаз Эдуарда. Взгляд, от которого по телу пробежался холод. Они казались прозрачными. В них угрожающе играли искры. Кира замерла на месте.

– Вы хотели поговорить? – еле слышно спросила она.

– Хотел, – твердо ответил мужчина, подходя к ней.

– Что-то не так?

Мужчина берет ее руку, к которой прикасался его друг. Сначала мягко проводит большим пальцем по тыльной стороне ладони, чуть сдавливая костяшки. Затем поднимается к кисти и крепко сжимает запястье, делая Кире больно. Она издает тихий стон и пытается освободиться. Боль становиться еще сильней, и девушка падает на колени. Лицо краснеет, и жгучая капля слезы скатывается по щеке. Он наклоняется и дергает ее на себя так, что ей приходится поднять лицо и посмотреть на своего обидчика почти в упор.

– Еще раз увижу, как ты позволяешь кому-то себя трогать, будешь наказана. Поняла?

Та кивнула. Отпустив руку, он сказал ей ехать домой и ждать его там. Кира спешно ушла, стараясь прикрыть красные следы на запястье. Она бродила по улице и тихо плакала. Нет, она на это не подписывалась. Не давала разрешения на то, чтобы ее изводили и делали больно. Она не игрушка, а живой человек. И никогда больше не встанет перед ним на колени. Через пару часов Эдуард позвонил, но она не ответила. Плотно зашторила окна и сидела тихо, как мышка. А затем раздался стук в дверь. Настойчивый и громкий. На этот стук вышла соседка, что живет в квартире напротив. Кира прислушалась. Женщина была убедительной, и нежданному гостю пришлось уйти. Наступила тишина. Пугающая тишина. Сквозь щели занавесок пробивался свет. На свету были видны частички пыли, что беспорядочно летали в воздухе. Напряжение понемногу спало, но ясности в голову не поступило. На запястье появились синяки, по которым легко можно было определить след мужских пальцев. Прекратив страдать, девушка направляется в больницу.