***

Виктор осторожно постучал в дверь комнаты сына:

- Не помешаю, сынок?

- Что ты, папа, конечно нет! – Валерчик потянулся, словно разминая затекшую от сидения в одной позе, спину.

Виктор сел справа от стола, так, чтобы видеть лицо сына:

- Жаль, что ты не хочешь поехать вместе с нами. Все же ни ты, ни мама за границей ни разу не были.

- Ничего, папа, вот отучусь, насмотрюсь этих заграниц не меньше, чем ты, или вон - Митя.

- Это да, - согласился Виктор, - еще будешь скучать и по родному Городу и по нашей квартирке.

Виктор немного помолчал, словно обдумывая следующую фразу или решаясь задать вопрос:

- Мама говорит, что ты со Стеллой встречаешься?

- Да, - Валерчик отчего-то почувствовал готовность защищать любимую девушку от любых нападок, не важно, от кого исходящих, - ты имеешь что-то против?!

- Ничего не имею, - смутился Виктор, - просто семейка там такая. Один генерал чего только стоит. Ты маленьким был, когда мы переехали, а мама наша во всю эту «мышиную возню» в силу характера никогда не вникала, но на китобазе работали вместе со мною еще мужики из нашего дома. Вот они понарассказали. Если Стела хоть вполовину пошла в дедушку, жену такую я никому не пожелаю. Тем боле, собственному сыну.

Валерчик побелел от злости:

- Во-первых, я завтра жениться не собираюсь! Во-вторых, меня не интересуют досужие вымыслы каких-то там соседских мужиков! А в-третьих: ты ведь Стеллу совсем не знаешь, а судишь о ней по её деду. И вообще, извини, папа, но мне заниматься нужно!

- Да-да, - казалось, что Виктор и сам был не рад, что начал этот разговор, - ты уже взрослый мужчина, сынок. Прости, что влез не в свое дело.

Валерчик продолжал обижено молчать.

Виктор встал и аккуратно закрыл за собой дверь.

«Не нужно было так говорить с папой, - думал юноша, - сказал, что он Стелу не знает. Можно подумать, что я знаю о ней хоть что-то».

Валерчик вздохнул и снова уставился в конспект, словно пытаясь насильно засунуть в голову недоученное в последнем семестре.

8. Стелла

Ах лето!

Ах солнце!

Ах море!

Как же здорово полулежать в шезлонге под ярким зонтиком, который оберегает нежное девичье тело от назойливых полуденных лучей, норовящих не только согреть и покрыть кожу лёгким загаром, но и обжечь в знойный полдень.

Как здорово отдыхать и ни о чем не думать!

Правда, сказать, что Стела так уж переутомилась за прошедший год – было бы не совсем верно. Она давно «забила» и на институт и на учёбу, хотя, продолжала все так же числиться в педине, и даже как бы учиться в нем.

Вся учёба сводилась к тому, что девушка дважды в год заносила пухлые конверты с некоторой суммой тем, от кого зависели и отметки о посещаемости и оценки в зачетке. А большего от неё и не требовалось. То, что деньги решают в этом мире если и не все, то очень многое – Стелла уяснила уже давно.

Девушка почувствовала, как её пальцы сжала рука сидящего в соседнем шезлонге юноши.

Она, повернув голову, улыбнулась Валерчику:

- Ну что? Наплавались, назагаральсь, пойдем домой?

Юноша кивнул, соглашаясь:

- Сейчас, окунусь еще разок, и можем уходить, - и, не торопясь, пошел к кромке воды. Звать с собою подругу он не стал, зная, что Стелла не очень любит плескаться в людской куче, а сил, чтобы заплыть подальше в море, у неё явно маловато.

Стелла уселась в шезлонге поудобнее, чтобы иметь возможность наблюдать за заплывом своего молодого человека.

Валерчик нырнул, едва зайдя по пояс, и вынырнул из воды уже около буйков. Не обращая внимания на находящуюся невдалеке спасательную лодку, поплыл дальше.

Стела снова откинулась на спинку шезлонга, зная, что заплыв друга продлится как минимум полчаса, надела солнцезащитные очки и задумалась, анализируя свои чувства к тому, кто только что сидел рядом, пытаясь дать им название и хоть как-то обозначить для самой себя.