– Чем тебе не нравится мое платье? – вообще охамел!

– Мне-то нравится, но дальше койки в нем нельзя. Так где твоя паранджа?

– В гардеробе, где еще, – бурчу я.

Мы подходим к прилавку, и я понимаю, что номерки остались у Марка. Но Олег не заморачивается такими мелочами, он перемахивает на ту сторону и выжидающе на меня смотрит?

– Бежевое длинное пальто.

А Раевский вдруг наклоняется ко мне и нюхает мою шею! От чего у меня бегут мурашки размером со слона!

– А то вдруг там не одно бежевое пальто, – усмехается он и скрывается среди вешалок.

– А почему Макс не мог сказать мне? Зачем было звонить тебе? Или ты тоже носишь по ночам черную маску и камуфляжные трусы?

– Хочешь посмотреть на мои трусы? – заинтересовывается вынырнувший из темноты Раевский.

– Нет уж, обойдусь. Так почему тебе?

– Потому что со своей женщиной должен разбираться непосредственно ее мужчина, – Олег снова перепрыгивает обратно и расправляет пальто, чтобы помочь мне его надеть. Но мне опять попадает вожжа под хвост.

– Что? – вот это самомнение! – Со своей?

– Ну да, – Раевский пожимает плечами, – я увидел тебя первой, и мы с ним договорились, что ты моя.

– Я не твоя! – отрезаю я.

– Это пока. Ты. Так заблуждаешься. Давай уже, – он тряхнул моим пальто как тореадор на корриде.

Я подхожу к нему ближе и, продевая руки в пальто, замечаю у меня на шее помаду.

– Ты – кобель!

– Определенно не сука, – соглашается Раевский и наматывает на меня вытащенный заранее из рукава шарф.

– У тебя помада на шее!

– Увы, накрашенные губы мне не идут, – не обращая внимания на мое возмущение его собственническими запросами, Олег застегивает на мне пальто, вручает сумочку обратно и, крепко взяв за руку, ведет меня на выход.

Я послушно топаю за ним к безупречно чистому автомобилю. И это в октябре!

На улице похолодало еще сильнее. Вчера мне было нормально бегать в пиджаке, а сегодня я ёжусь в пальто. Когда мы подходим к машине, я наконец соображаю, что позволяю вести себя как козу на веревочке.

– Все. Спасибо, что забрал, но я вызову такси.

– Так не пойдет, – хмурится Раевский. – Мало того, что уже поздно, так у тебя пожар на голове и куцая тряпка под пальто. Не хрен раскатывать с непонятными таксистами.

– Да кто ты такой, чтобы мне указывать?

– Ты моя баба, даже если ты пока отрицаешь очевидное. Такая вот бестолковая, но моя.

– Ты наглый бабник! – захлебываюсь я в эмоциях.

– Это потому, что раньше у меня велоси… рыжей училки-фотографа не было, а теперь я совсем изменился, – Олег открывает для меня переднюю дверь, но я продолжаю упираться!

– Никакая не твоя, и я с тобой никуда не поеду!

Раевский теряет терпение и медленно угрожающе наступает на меня до тех пор, пока не прижимает пятящуюся меня к машине. Я нервно сглатываю. Олег упирается рукой в авто, почти полностью блокируя мне отступление.

– А давай проверим?

– Может, не надо? – я разом теряю весь запал.

– Надо, Эля, надо, – и наклоняется ко мне очень близко, а я ловлю себя на том, что автоматически принюхиваюсь, не пахнет ли от него женскими духами.

Но Олег по-прежнему пахнет сигаретами, мужским парфюмом и чем-то еще, вроде холодной кожи. И глаза у него такие яркие и синие, что это видно даже сейчас, когда стемнело. И нос. С таким носом только на специальную фотосессию…

Загипнотизированная медленно приближающимся лицом, я не сразу соображаю, что Раевский собирается сделать. А он, словно почувствовав, когда мысль моя растеклась подобно киселю, обхватывает меня за талию другой рукой и с силой прижимает меня к себе. Я не успеваю и пискнуть, как оказываюсь полностью поглощена его поцелуем.