– Мы философствуем, – Илона посмотрела на часы, но они не спешили приближать обеденное время, что значило продолжение беседы, изобилующей моральной скупостью.

– Я таким не занимаюсь, предпочитаю более интересные занятия. И есть с кем, – Элла решила, что количество её врагов на работе пополнилось ещё одним человеком.

– А если ей не нужно того, чем ты гордишься?

– Глупости.

– Не все женщины метают о черном коротком платье, хотя кое-кто из великих дизайнеров полагал, что оно обязано быть у каждой женщины. Более того, оно не каждой женщине идет.

– Вот именно. Ей точно не дано быть вместе с мужчиной.

– Ты так горда тем, что состоишь в браке?

– Конечно.

– Почему? – Илона не отказалась бы понять, что заставляет замужних женщин так яростно кричать о своем статусе на весь мир, предполагая, что внятного ответа не получит на свой вопрос.

– Это доказательство того, что я нужна, – Элла не без гордости расправила плечи и вперила взгляд в собеседницу.

– В качестве жены.

– Конечно, женщине именно это и нужно.

– Тебя в этом убедили с детства, как и многих девочек. Но по факту человек способен жить счастливо и в одиночестве, получая удовольствие от других занятий, вещей, увлечений.

– Не нужно искать оправдание невостребованности.

– В чем ты востребована? – Илона сочла необходимостью приглушить чувство такта, не позволявшее ранее ставить на место обидчиков.

– Как женщина.

– Быт и постель?

– А что тебе тоже постель не требуется, как и ей? – Элла ликовала, но на лице собеседницы не дрогнул ни один мускул и морщины на лбу не обозначились, а она ждала соответствующей мимики, ведь подобные слова в её адрес точно бы заставили страдать.

– А даже, если так, то что?

– Что это за женщина такая? – брюнетка разразилась смехом.

– Обладающая широким кругозором, а не суженным до уровня самки, с функциями обслуги.

– Задела тебя за живое?

– Ничуть. Ты выставила себя такой же, как большинство женщин, что отслужат свой срок семье и канут в лету. Убогая участь миллиардов женщин, пошедших на поводу системы, – Илона решила, что и дальше культурничать не стоит, ибо собеседница наглела с каждой секундой.

– Мне неинтересна твоя философия, я живу приземлено и счастливо.

– Счастливо живут и те, кто мыслит не так, как большинство.

– Слабое оправдание.

– Перед кем оправдываться? – Илона провела взглядом по раскрасневшейся брюнетке с головы до ног.

– Перед счастливыми женщинами.

– Мне не приходилось видеть богатого человека, который агитирует окружающих немедленно стать состоятельными. Так же дела обстоят и со счастьем. Им владеют. Им наслаждаются. И просто живут.

– Я счастлива. Поняла меня? – Элла резко вскочила из-за стола и направилась к двери, чтобы не успеть расслышать ответ.

Любовь к дороге пригодилась. В сложившейся ситуации она успокаивала его нервы, или, по крайней мере, память о них, ведь когда-то он был самым что ни на есть стандартным по устройству человеком. Ныне им не был. Но эмоции и ощущения присутствовали. Менее выраженные. Более глубокие.

Пространство менялось, но удивительно органично при всей быстроте появления новых локаций. Они будто объединялись по единому принципу. Безусловно, логика присутствовала и там, где ничто не указывало на неё. Он понимал, почему продолжал поражаться происходящему – не перестроился на новый уровень осознания.

И по этой причине ему следовало довериться той, что умела его успокоить и увлечь за собой. Дороге. Она его учила. Готовила к способности произвести перемены в сознании и увидеть новые горизонты.

А до них следовало преодолевать километры расстояния, но кроме этого и меняться изнутри. Он не был готов кардинально перекроить свое естество. Предполагал, что придется. Когда-то. Дорога обещала справиться и с этой задачей.