Он выглядел очень злым, то и дело сжимал кулаки, на лице ходили желваки. Томас покраснел, неотрывно глядя ей в глаза, не скрывая, как сильно его разозлили все эти слова. Это немного привело Келли в чувство, но она лишь улыбнулась ему.

– О да-а, ты всегда вёлся на всё красивое снаружи и безмозглое, мерзкое, гнилое внутри! – не обращая внимания на гнев мужчины, продолжала Келли. – Ты такой же, наверно, безмозглый, как и она! Идиоты сходятся друг с другом! Видят и чувствуют друг друга за чёртову версту! – с презрением, нескрываемым отвращением сказала она, кривя лицо. Ей было больно и неприятно, она не желала утаивать это, теперь они оба узнают это.

– А ты очень умная, а, Келли?! – С вызовом Том посмотрел на неё. Произошедшее охладило его, он был зол и хотел быстрее решить всё это. Их немедленно должна отпустить эта глупая девушка!

– Я? – переспросила Келли, состроив невинную мордашку. – Нет, не сильно, о чём ты знаешь, однако в людях я разбираюсь, в отличие от тебя. Более того, если мне что-то нужно, я могу быть очень даже сообразительной.

С каменным лицом она достала из кармана джинс телефон и показала его ему. Томас выразил собой лишь непонимание, одновременно будучи более чем сердитым.

– Это, – принялась объяснять девушка, обнимая Барбару и предоставляя ей возможность увидеть гаджет, – телефон твоей прекрасной будущей жёнушки. – Келли сладко выделила в своей речи слово «будущей» в блаженном предвкушении своей задумки. Она сама себе покивала головой.

Барбара неотрывно смотрела на свой телефон, явно о чём-то думая, а когда наверняка сошедшая с ума девушка позади неё начала говорить, стала переводить взгляд с телефона на глаза Тома и обратно.

– Что мы видим? Он красивый, дорогой. Белый, да! – спокойно, с насмешкой продолжала Келли. – Это та прекрасная вещь, которая покажет тебе, дорогой Томми, насколько ты эгоистичен и туп!

Всё это начинало казаться странным. Подкинув бровь, Томас внимательно посмотрел на Барбару, словно спрашивая: «Ты понимаешь хоть что-то? Что не так? Ты в чём-то замешана, что Келли сошла с ума?»

Сама же Келли, заставив себя взбодриться, высморкалась в свою руку, которую вытерла потом о розовенькое, коротенькое платьице Барбары. Последняя пропищала в отвращении.

– Келли, я не вижу того потрясающего смысла, на который ты намекаешь, – сказал мужчина, со вздохом немного расслабляясь на стуле, когда подруга вновь, как и до этого, села на высокий стул между ними.

– Конечно, это ещё раз доказывает то, что ты идиот тот ещё! – заявила она, высокомерно задрав голову. – Но не расстраивайся, милый! – пропела она уже с улыбкой. – Я тебе всё объясню, и ты хоть немного в этой жизни поумнеешь!

– Хорошо, Келли, – прошипел он со вздохом и вызовом, – объясни же мне всё. И, может, заодно ты объяснишь мне, зачем ты нас «прискотчила», так сказать, к стульям в своём доме? То, что я у тебя урод и козёл я понял, но это-то зачем ты сделала?

Никто не удивился, когда опьяневшая девушка захохотала в ответ.

– Дуралеи! – спустя пару секунд сказала она, всё ещё не остановив поток смеха.

Томасу казалось, что ещё злее он не был никогда. При этом он заметил, что у него дико болит шея, а ещё он беспокоился всё больше за Барбару – Келли явно к ней настроена, больше чем просто враждебно.

Когда девушка успокоилась, смогла, наконец, заговорить:

– Я привязала вас, чтобы вы, суслики, поняли, что вы – самые что ни на есть куски дерьма, которые, пусть и стоят друг друга, но я не дам вам жить в мире и согласии, как раз потому, что сейчас разъясню следующее, а именно: для чего этот телефон. А телефон нам нужен для того, чтобы раскрыть подлую натуру Барбары, в которой ты души не чаешь, Томми.