Неприязнь у них была обоюдная, но последним своим действием Крозельдор показал, что ради власти готов на всё.

«Его нужно остановить во что бы то ни стало!» ,– напрягая последние силы, думал Гаан. Крозельдор был всегда сильнее. Он думал: «вот еще чуть чуть и ему придет конец». Уже в предчувствии этого на лице его врага появилась злорадная ухмылка. В это время подошёл Ной. Он сразу остолбенел и стоял, ожидая исхода поединка. Он ничем не мог помочь. Его бы просто превратили в пепел, но вдруг словно чья-то невидимая рука прикоснулась к левому плечу Котвельта и детский голос произнес:

– «Ты не должен умереть!Только не сейчас!»

Сила его сразу стала рости! А ухмылка на лице его врага превратилась в маску отчаяния. Через секунду он превратился в факел. Всё списали на несчастный случай. Будто в подвале через поврежденную трубу выходил газ и Крозельдор почувствовал странный запах. Полез и, чтобы лучше рассмотреть, зажег спичку. После чего произошёл взрыв.

На похоронах Эммоен стояла рядом с любимым. Она то знала о настоящей причине смерти. Без пояснений виновного. Она долго смотрела на убитого горем отца, стоявшего у могилы. В руках у него она увидела свою тетрадь иогромный перстень. Девушка прошептала: «Все только начинается!»

После похорон старший Винцеев шёл как в тумане, руководимый какой-то неведомой силой. Он увидел беременную женщину и плод внутри неё был совсем непростой. «Подходящий контейнер»,– прозвучал голос Крозельора.

Как будто случайно, проходя мимо, он задел её плечом.

– «Ой, простите!», – стал извиняться пожилой джентельмен. Он радушно улыбнулся, апотом пристально посмотрел на неё. –«Вы, кажется, беременны?»

– «Откуда вы узнали?» – спросила она.

– «Не важно. Считайте меня добрым волшебником. Вот вам красивое колцо. Пусть висит у вас на груди. Оно защитит вашего малыша, а вот букварь».

У девушки стал какой-то отстраненный взгляд. Она открыла тетрадку, видно для нее она стала детской книжкой. Резкая боль пронзила область живота. От неожиданности она пошатнулась и схватилась за столб. Через минуту она уже забыла об этом происшествии. Ей стало казаться, что это кольцо всегда было при ней. А тетрадка – это книжка. Что она купила будущему малышу. Старший Винцеев, находясь еще в трансе. Помахал уходящей девушке и сказал:

– «Счастливого возрождения, сынок!»

А потом словно пришел в себя.

–«Как я здесь очутился?Почему мне показалось, что я говорил с сыном? – И пошёл, шатаясь, понурив голову».

Она всегда стояла за моей спиной в своём небесном одеянье, всегда её душа была для меня открыта, когда ко мне приходила боль – она лечила, даровав мне неземной покой. Тосковала со мною, когда казалось, что всеми, я покинут. Когда оступался, поддерживала невидимой рукой, но вот пришло время идти за нею. Покинуть дом, забыв покой и сон. Оставив тело бренное идти за её яркой звездой. Забрать жизнь у того, кто жизнь, проклятьем посчитал.

Падал унылый, бесконечный дождь. Как слёзы, что уже не могли течь с глаз чиновника. Бледное лицо Вицнева старшего уже ничего не выражало. Словно на лице у него была маска. Мужчина кусал временами губы и был растерян. Отец убитого добился того, чтобы ему сказали подлинную причину смерти сына. Но всё же, он недоумевал, как, он мог покуситься на жизнь лучшего друга? В подрагивающих руках он крутил уже изрядно им помятый, а теперь ещё промокший листок. Он нашёл его в комнате сына, где тот последнее время жил. Он перечитывал его сотню раз, повторяя словно мантру, будто заклинание, что может вернуть сына. «Огни слепого города, вдруг ставшие совсем чужими, во мне спешат, снуют и иногда мне кажется: меня сожгут, оставив горстку пепла и надпись на кресте, в которой поместилась моя коротенькая жизнь и память обо мне людская, которую не изменить. Но не будет там упоминания о моём сердце, что разбилось на куски! Ведь их уже никак и никому не соединить…»