Найджел уже был не в машине – зажигалка упала на траву, и блогер высунулся из автомобиля. И никаким преломлением не объяснить то, что он видел.

– Ребята, это не мираж. Не мираж…

В оранжево-малиновом небе расплылось огромное пятно, словно гигантский остров. Сокрытый облаками и дымкой, темноватый, неразличимый, однако узнаваемый за счет имеющихся особенностей рельефа, так часто виданных здесь, в Баттермилке. И вот эта, кажется, зеленоватая область, и серебряная лента Быстряки, и тоненькая извилистая ниточка, так похожая на дорогу или… Шоссе?

– Он здесь, – прошептал Найджел, инстинктивно пригнувшийся под такой махиной.

Выключил камеру и закурил.

-14-

19 мая, среда

– Да, это оно. Мое измерение. Мой мир. МОЙ! И моя интуиция подсказывает, что там мой рулбук будет действовать. О да, это точно.

Когда 90 процентов времени ты пребываешь в альтернативной реальности, не особо любя этот мир, видеть вещи начинаешь по-иному. Дела – это квесты, враги – это миссии, школа – изучение новых заклинаний и способностей. И объединяет их очень важная штука. Прокачка. Очки опыта. Растет уровень персонажа, из чего следует, что растет и сила, и интеллект, и ловкость. И что-то еще, особое.

Жить в вымышленной надстройке Вселенной – потрясающе. Это спасает и уберегает. Тебя всегда примут и развлекут, надо лишь немного потрудиться, напрячь голову, вжиться в роль и интегрироваться в иное пространство.

Странно, однако Барти всегда любил сериалы и фильмы с грустными концовками. Если в конце книги главный герой умирал, а доброе королевство разрушали враги, ему это приносило извращенное удовольствие. Хм, пожалуй, нет, не так. Те горькие эмоции, которые он испытывал от подобных концовок, были столь тяжелы, что приносили свою особую, больную радость. Кому-то так же хреново, как и ему. Кто-то так же страдал. У кого-то дела похуже, чем у Барти. Своеобразный элемент поддержки, мол, не ты один страдаешь, братан, поверь на слово. Наверное, оттого Барт и любил надстраивать мир вокруг себя, чтобы радоваться и жить, создавая вокруг себя некое подобие сказочной реальности, пускай она и существовала лишь в его голове. Это до поры.

Но когда Барти, отрубив все настройки, увидел в небе что-то, что явно походило на город, и очень хорошо знакомый город, ему снесло крышу. В некотором роде. Одно дело пялиться на придуманных орков и мерцающие от нехватки воображения замки и ратуши вместо построек Централ Дока, и совсем другое – понимать, что ЧТО-ТО есть ПРЯМО СЕЙЧАС. Без твоей помощи. Без твоих усилий.

Или все-таки?..

Может, я и создал, наконец-то? Может, меня вознаградили за усилия и старания? За то, что я не сдался? Подарили мне… Подарили мне новый мир? Мой, МОЙ!

А еще Барти подумал, что там даже не придется ничего взламывать и выискивать бреши в правилах. Потому что это явно магическое явление. А там, где магия, всегда найдется место – главное место! – Бартиусу Великому!

-15-

Вождение в нетрезвом виде, умеренно-девиантное поведение, мелкий дебош, эпизодический вандализм наподобие езды по Волчьему утесу… ЧТО ЗА ХЕРНЯ? – возмутитесь вы и будете вполне правомочны заявить это. Вы же, в конце концов, не слышали разговора между Найджелом Филлинсом и Остином Паркером на площади имени Святого Александра возле Фонтана Встреч.

Вот он:

– Ты когда-нибудь задумывался, Остин, что наш город похож на рекурсивный рыбный скелет, м?

Собеседник Найджела – товар единичный. Он похож на ватную палочку, которой немного попользовались: торчащие соломенно-рыжие волосы венчали ломкую бледную фигуру с как будто бы несоразмерно длинными руками за счет общей худобы. Если бы не цепкие глаза любознательного человека, его можно было бы принять за хворого. И, уверен, никто бы ни за что не поверил, что мистер Паркер – старший сотрудник департамента безопасности дирекции Баттермилка.